Два сталкера. Черный судья

Кто бы мог подумать, что он будет просить о помощи женщину, от которой еле избавился? Ничего, потерпит. Попросит ее снять квартиру на месяц, а потом, как и планировал, на перекладных будет добираться в Омск.

Из всего, что он потерял, больше всего было жаль Джаночку (интересно, погуляли с ней или нет?) и мотоцикл. Ничего, ему не впервой терять. Но в сорок пять начинать с нуля тяжело, и уже никогда он не поднимется до былых вершин.

Теперь – пешком минут десять, и будет Машина квартира, которую он ей купил, чтобы отстала.

Подаренную машину он узнал издали, и сердце защемило – триста километров на ней намотал. Маша жила на двадцатом этаже новостройки. Кривясь, Лексус уставился на современную дверь подъезда с электронным замком. Придется ждать, пока кто-то выйдет или зайдет – электронного ключа у него нет, как и телефона, чтобы позвонить Маше. Домофона со звонками напротив каждой квартиры тоже нет. Зато есть консьерж и камеры в подъезде, но это не страшно.

Ждать долго не пришлось – с шумом и гамом на улицу высыпала толпа детей, и Лексус вошел в подъезд, консьерж смотрел боевик и даже не глянул на него.

До чего же не хотелось видеть Машу! Примерно, как и полицейских. Но с ней срок он уже отмотал, и бояться нечего. Разве что Серегу. Если на него надавили, он и про Машу вспомнит. Или не вспомнит? Все равно другого выхода нет.

Лифт тренькнул и распахнул створки, приглашая на площадку с новенькой плиткой и пальмами в горшках.

Маша открыла сразу же. В честь прихода бывшего она накрасилась и надела лучшие свои вещи – надо же показать, от какого добра он отказался.

– Привет, – сказал Лексус с порога. – Извини, что без цветов.

Она презрительно скривила красные губы:

– От тебя дождешься. Входи. Н-да, судя по всему, дела у тебя не очень.

Маша закрыла за Лексусом дверь и прошла в кухню, виляя огромной задницей. Когда только познакомились, Лексусу нравилась ее задница – упругая, выдающаяся, но со временем она превратилась в бочку, а ноги – в колонны, жир на боках повис складками, и Маша сделалась не Мари, как она сама себя называла, а Махой. Жутко ленивая, она занималась только своими ногтями и волосами, которые теперь были не соломенными, а огненно-рыжими, но все равно напоминали паклю.

Отодвинув недопитый бокал красного вина, Лексус уселся на стул напротив барной стойки, оценил содержимое бара и подумал, что оставленных денег недостаточно для такого ремонта, видимо, Маша потихоньку таскала у него деньги и откладывала – такой ремонт дорогого стоит.

– Нравится? – самодовольно улыбнулась она.

Язвить было не время, и Лексус вместо «насосала», сказал:

– Круто.

Маша села рядом вполоборота, подперла голову рукой, допила вино.

– Разве тебе можно спиртное? – вспомнил Лексус о ее беременности.

Бывшая скривилась.

– Уже можно. Не пялься так! Не все же тебе меня сказками кормить. Лучше рассказывай, что стряслось, подумаем, как тебе помочь.

Правду выкладывать Лексус не собирался, он лгал и импровизировал на ходу:

– Подставили меня, Маша. Бандюки все отжали, отсидеться бы.

Бывшая вскинула нарисованную бровь:

– А полиция?

Лексус махнул рукой:

– Ты Касьяна помнишь?

– Ну?

– Ну и какие тут менты? После этим займусь, пока выжить бы.

– А я говорила! Собираешь вокруг себя всякую шушеру, а потом от собственной доброты страдаешь.

Лексус грустно улыбнулся. Потому что одна такая крупная шушера-разоритель и к тому же манипулятор сидела напротив.

– Мне нужна квартира, – начал Лексус, но Маша его перебила:

– Здесь не оставлю. У меня личная жизнь, да и опасно.

Лексус представил, каких альфонсов она таскает к себе домой, и его чуть не перекосило. Интересно, как она будет содержать всю эту красоту, когда деньги закончатся? Работать-то то она не приучена, а содержать ее вряд ли кто-то будет.

– Я и не прошу о таком, понимаю. Сними мне где-нибудь на окраине однушку, чтоб без камер и консьержей.

В обычно алчных Машиных глазах Лексус прочел небывалое – сочувствие.

– А сам чего не? Неужели без документов?

Лексус развел руками.

– Надеюсь, тебе не надо объяснять, что если будут спрашивать, то ты меня ненавидишь.

Она хмыкнула:

– Конечно, ненавижу. Иди, помойся, я пока смотаюсь по делам и займусь поиском квартиры для тебя. Ну, и если голодный, то холодильник вот.

Злой и на себя, и на обстоятельства Лексус мысленно поклялся, что съест самое лучшее и сколько влезет, как только она уйдет. При ней кусок в горло не полезет.

Маша протопала в спальню, напевая незамысловатую песенку про любовь-кровь и меня-тебя, Лексус остался сидеть, но когда в дверь позвонили, вспорхнул со стула, на цыпочках пробежал в спальню и прошептал:

– Ты кого-то ждешь?

Бывшая помотала головой, и на ее лице Лексус прочел страх.

Глава 7 Начало долгого пути

Стены пустой квартиры давили, душили, не давали уснуть, постель без Ники казалась непомерно огромной и холодной. Кай проснулся среди ночи, уставился на отблески, которые фонари бросали на потолок. Надо бы поспать перед походом в Зону, чтоб восстановить силы, но не получается.