Читаем Два товарища. Мои эвересты / Два товарища. Золотые годы полностью

Два товарища. Мои эвересты / Два товарища. Золотые годы

Два товарища встретились и подружились в Москве – сокурсники, а потом выпускники прославленного советско-российского вуза МИНХ и ГП, ныне РГУ нефти и газа (НИУ) имени И.М. Губкина, инженеры-конструкторы. Объединяет их крепкая мужская дружба и творческое сотрудничество. Друзья – авторы современного перевода «Сказки про трёх сестёр» Иоганна Карла Августа Музеуса и иллюстраций к книге, которая радует детей и взрослых. И вот – стихи. Если, по определению Иммануила Канта, «поэзия есть игра чувств, в которую рассудок вносит систему», то в представленном сборнике – два разноликих поэтических мира, каждый из которых играет своими красками, звучит своими интонациями, занимает свой волновой диапазон. Что между ними общего? То, что «сконструированные» миры поэтов-товарищей захватывающе интересны и притягательны. Как только могут быть притягательны незабываемые золотые годы и манящие вершины непокорённых Эверестов…

Виктор Н. Зорин , Сергей В. Скляров

Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия18+

Сергей Скляров, Виктор Зорин
Два товарища. Мои эвересты / Два товарища. Золотые годы

* * *

Два товарища. Золотые годы

«Жизнь с красной строчки…»

Жизнь с красной строчкиот мёртвой точкиволной морской я раскачал.Явился ангелом в сорочке,прельщал не усами тебя –парусамив алой дали восхищал…В витринах корёжится,в глазах твоих множится,в ажуре толпы моя блёклая нить.Но обманула, сто раз преминулатвой звёздный час хоть на миг отразить.

«О чём писать в такие дни…»

О чём писать в такие дни,когда сидишь в чертёжном креслеи мысли в голове одни –о курсовом в шестом семестре.Возвышенный порыв душипробить не может каменные своды,в которых суждено прожитьв бесплодных грёзахзолотые годы.Над тем, что древо жизни благодатно,не надо голову ломать.В том убедились мы неоднократно,и Гёте нам поможет в том опять.

Памфлет

Плешивый кандидат в ВЛКСМпри высшем техобразованиистал жертвою подпревших темв архивной папке партсобраний.Который раз марал он пафосомне стоящий копейки лист,обременившись обязательствомпризнать устав. Вот оптимист!Настойчиво, как Фауст, постигалон диамат, мехмат и тонкости балета,но за кулисой подсмотреть он не мечталсозвездие восьмого чуда света.И всё устав понять не мог,как может жить в Союзе Братство,Когда иной вдруг демагогприжмёт стяжателя за тунеядство.Чувак не знал – ирония судьбы,от холостяцкой жизни впал в безверье:первично что – сознание иль быти за каким углом искать свои потери?

Маме. 8 Марта

Привет тебе шлю, мама, весенний,Тёплый, согретый мной и… солнцем.Пускай в душе твоей решеньясозреют целеустремлённо.И жизнь пусть будет бесконечна,как бесконечна Дня восьмёрка,И пусть друзья твои сердечнопыл слов моих умножат…Картошкапусть на сковородкене огорчит обильем соли.И батя пусть не протестуетиз-за лисицы на подоле…

Москва – Оха-на-Сахалине, 1973

«Пять лет московской жизни…»

Пять лет московской жизни,как лист осенний, кружат,в моём мозгу заблудшемчертя порочный круг.Любовь осталась в прошлом,ну а мечту, что в будущем,где стих, как пазл, сложится,отыщет песня-друг.

«Исчезли по скверам знакомые лица…»

Исчезли по скверам знакомые лица,да и наскучил мне что-то весёлый союз,с которым в Москве я навек породнился,ни с кем не связав чарующих уз.Улыбки, взгляды их и голосаслились во мне с наивностью юнцаи превратили мир в сплошную мишуру:любовь – в тщеславие, а бал – в азартную игру.Но средь случайных твоих баловскромна была ты в детском платьице.И снилось мне, что только ты желаласо мною танцевать и улыбаться мне.