Два цвета радуги: то ли сказка, то ли быль

- Ладно, ладно! Разворчался… - попытался успокоить робота Ростик. Видя, что робот продолжает молчать, мальчик подошел к нему и сказал уже более мягко:

- Прости нас, пож… - тут он вспомнил, что слово «пожалуйста» действует на робота не менее отрицательно, чем запретные вопросы. - Мы стали действительно много баловаться и проказничать, пользуясь твоей добротой. Но это же не со зла, а по глупости! Так что сердиться на нас не логично.

- То-то же! - более милостиво ответил робот.

- Тогда мир! - обрадовалась Наташа. - И все-таки, что мы будем делать?

- Не знаю, - как-то растерянно ответил робот, - Я не получал на этот счет никаких указаний. Будем ждать представителей из совета и школы-интерната.

«Ну почему так казенно? - подумала девочка. - Неужели нельзя просто так, без представителей?»

И ей вспомнились голубокожие ребята, по очереди посещавшие их в первые дни. И анемичный Ремаз, и нахальный Пулиози, и впечатлительный Ремиз. «Скорее бы удалось освободить Великую Правду! Как это все интересно и таинственно. Кто бы мог подумать, что мы с Ростиком можем участвовать в таких событиях!»

- Где же мой механический котенок? - нарочито капризно спросила она у робота. - Я ничем не могу себя занять!

Пока искали котенка, сама девочка успела шепнуть своему другу несколько слов. Мальчик через силу улыбнулся, но остался таким же серьезным и сосредоточенным.

Не успел наконец-то обнаруженный котенок погнаться за первой механической жертвой - противно попискивающей мышкой, как за дверью раздались легкие шаги Рассори и чьи-то еще - неторопливые и тяжелые.

Да, это был директор разбойничьего управления и с ним какой-то добродушный лысый господин из придворного Совета с миниатюрными женскими ручками и заискивающе-виноватым взглядом.

Третьим в прибывшей компании оказался мальчик с ясными, пустыми глазами, жидкими волосиками на яйцевидной голове и скучающим взглядом. Звали его Зелен Аятоска.

- Кто догадается, куда мы отправимся сегодня? - игриво начал Рассори, пытаясь скрыть свою озабоченность и дурное настроение.

«Получил, наверное, за Тома», - отметил про себя Ростик, но игривого тона не поддержал.

Не дожидаясь ответа, главный разбойник воскликнул:

- В звериный санаторий! Именно туда вы поедете в компании с министром здравоохранения Калеченцо!

Наташа усмехнулась - Рассори, как всегда, торопился и глотал куски слов, так что министр здравоохранения невольно превратился в министра здравхоронения.

- …У нас в стране очень любят животных, - продолжил смешной человечек. - Государство печется не только о здоровье граждан Акирема, но и о хорошем состоянии их четвероногих друзей.

- Очень будем рады! Ах, как я люблю животных! - девочка говорила тем неестественно жеманным голосом, каким, по ее мнению, должны были разговаривать все «хорошо воспитанные и вполне светские» девочки.

«Переигрывает слегка, но вообще-то молодец», - отметил про себя Ростик и кивнул в знак согласия со словами Наташи.

- Вот и прекрасно! - обрадовался директор разбойничьего управления. - Вас поведет господин министр и этот славный мальчик, а я вернусь к себе в управление. Прошу извинить - много дел.

ГЛАВА XXV

Если в королевском заповеднике звери выращивались для последующей охоты на них, то звериный санаторий свидетельствовал о поистине безграничной любви голубокожих акиремцев к братьям меньшим.

Здание санатория - невысокое и очень уютное - находилось в самой глубине лиственного леса, окруженное великолепными деревьями и густым декоративным кустарником. Прекрасный парк с зеленой лужайкой муть в стороне от самого здания - служил местом прогулок четвероногих пациентов санатория и приехавших навестить их заботливых хозяев. Уютный особнячок, выкрашенный в салатный и бежевый цвета, радовал глаз какой-то особой благообразностью. Здесь хотелось разговаривать шепотом, ходить на цыпочках и изъясняться стихами. На ребят одели пятнистые голубоватые халаты, «чтобы не возбуждать пациентов», и повели по палатам. Главный врач санатория, некий господин Залечиро, скорее похожий на продавца мясного отдела, чем на доктора, с явным удовольствием согласился показать гостям санаторий и его пациентов.

Ребятам оставалось лишь дивиться, когда в огромной палате, где можно было с комфортом разместить пять-шесть больных, они находили разметавшуюся на крошечной перине мохнатую болонку со слезящимися глазами и уныло поджатым хвостом. На стене палаты в специальной рамке было написано: «Господин О ' Болвани. Возраст - 2 года и 6 месяцев. Диагноз…»

- Ничего не пойму… - обратился к главному врачу Ростик. - Разве можно называть собак человеческими именами?