Два убийства на вилле «Нескучная жизнь»

Я не верил, что Дина меня забыла. Подошел к ней:

— А что со мной?

— Ничего. Теперь у вас есть документы. Правда, не паспорт, а воинское удостоверение.

— Оно не мое.

— Ваше. И фотография. И печать. Других документов у вас нет и не будет по крайней мере два года. В документе написано, что вы призваны в армию два месяца назад. Так что служить вам осталось год и десять месяцев.

— Но я буду…

— Ничего вы не будете. Демобилизуетесь через два года. Вернетесь домой, тогда сможете пытаться судом восстановить свою фамилию. А пока вы — рядовой Робинзонов Кузьма Платонович.

Ада возмутилась:

— Ну как же так — прямо в армию! Он творческий человек.

— А я позаботилась о нем. В казарме жить он не будет. По моей просьбе помощник начальника гарнизона откомандировал его для прохождения воинской службы в Министерство культуры. А в Министерстве культуры решили направить его сюда в полное твое распоряжение.

— В мое распоряжение? И как я буду им распоряжаться?

— Он откомандирован для помощи вдове великого художника в работе над архивами. Кроме того, он будет оказывать тебе помощь по хозяйству.

— Как это так? — не понимала Ада.

— Очень просто. Ты теперь для него воинский начальник со всеми вытекающими отсюда правами.

Григорий решил меня успокоить:

— Не грусти, Борис. Не все так плохо. Ада не самый строгий командир.

— Я не Борис, я Кузьма.

Рядом оказалась Лимона:

— У меня в детстве был кот Кузьма.

Ада взяла меня за руку:

— Все будет очень-очень хорошо. Я буду хорошим командиром. Днем мы будем читать и заниматься спортом. А по вечерам — литературные вечера при свечах. Ты будешь читать стихи.

— То есть я буду как крепостная актриса.

— Тебе надо будет отрастить длинные волосы, как у Ленского, — посоветовал Григорий.

— Нельзя. Солдаты первого года службы должны стричься наголо.

— Это верно, — согласился Григорий.

Ада посмотрела на часы:

— Пора готовить ужин. А что касается прически, то хоть ты, Григорий, и полковник, командовать буду я. Он будет носить такую прическу, какую сочтет нужной. А пока, Борис, я привезла тебе спортивный костюм. Он у тебя в комнате. Иди переоденься.

Я отправился в отведенную мне комнату. На кровати лежал спортивный костюм, на полу стояли кеды. Когда я вернулся на веранду, там собралась вся компания. Кубик нес какую-то чушь о пользе витаминов.

На веранду вбежала Лимона:

— Художник там… На втором этаже. Его убили.

Этот маленький человечек в нелепом белом костюме лежал на спине. Кровавое пятно расплылось у него на груди. Кто-то ударил его ножом.

— Это должен быть очень маленький и острый нож, — авторитетно объяснил Григорий.

Оскар Уайльд кончился, начался Шекспир. Теперь самое главное — не оказаться тенью отца Гамлета.

Глава четвертая Убийство номер два

27. Солдатские будни

Свидетель Борис Аристов, актер

Художника убили шпагой, прямо в сердце.

После ужина он спустился в подвал, где хранились картины. Потом вышел из подвала, и на лестнице его убили.

Кубик бегал по вилле, Григорий спокойно сидел в кресле на веранде.

— Как вы думаете, — спросил я, — кто мог его убить?

— Кто-то из гостей. Или кто-нибудь опять прошел сквозь стены. В этом доме такое случается.

— Но все гости были на виду.

— Значит, кто-то из них раздвоился. У тебя в пьесах такое бывало?

— Нет.

— Вот видишь! Жизнь, она сложнее, чем театр.

Я с ним согласился.

На следующий день все гости, кроме меня, разъехались. Снова приезжал Кубик, ходил по комнатам. Брал у Ады ключ и долго ходил по подвалу. Приезжали еще люди, говорили со мной, ходили по вилле.

Ада подолгу отсутствовала, и я коротал дни один на пляже. Обязанностей у меня не было никаких, кроме заданий, которые я получил от Дины и с выполнением которых я связывал свое освобождение. Второе задание я выполнил сразу. Я раздобыл лестницу и измерил интересующее Дину расстояние. С первым заданием оказалось труднее. Найти сейф художника на вилле я не смог и предположил, что он где-нибудь в подвале.

Ада дала мне ключ, и я спустился в подвал. Картины, наброски, рисунки на бумаге, старая утварь. Сейфа там не было.

— Ну как, интересно? — спросила Ада.

— Наверное, для специалиста интересно, а для меня не очень.

— Там полный беспорядок. Я надеялась, что художник поможет разобраться. Но так все получилось…

Через два дня приехали Вильма и Леонард.

— Ты уже был в подвале? — заговорщически спросил меня Леонард.

— Был, там ничего интересного.

— А мне Лимона рассказывала, там есть очень любопытные картины. Очень любопытные. Пойдем посмотрим.

Я взял у Ады ключ, и мы спустились в подвал.

— Лимона мне объяснила, как их найти.

Он провел меня между картинами:

— Здесь!

Рисунки голых женщин маслом, акварелью, карандашом. Леонард был в восторге:

— Как тебе эта блондинка? А у этой талия! Посмотри, какая талия!

Я вежливо кивал головой.

За столом Вильма сказала Аде:

— Не пускай их в подвал. Там отвратительные картины.

— Ты имеешь в виду голые натуры?

— Порнография.

Мы с Леонардом начали было протестовать, и Ада нас поддержала:

— Это очень хорошо, что им нравятся художественно написанные обнаженные тела.

* * *