Два ужасных мужа

Вскоре последовал развод, и с тех пор Тася с Ефремом не виделись, хотя бывший муж периодически напоминал о себе какими-нибудь дикими выходками. Но в случае с дверью он превзошел сам себя.

Мишин, которому Тася позвонила, дотянув до последней секунды, разумеется, решил, что его продинамили. Он оскорбился. Он сопел, разговаривал металлическим голосом и в конечном итоге попрощался так, что стало ясно – больше никаких свиданий, а уж тем более совместных отпусков не предвидится.

– Да он просто козел! Если бы мою девушку замуровали в квартире, я бы наплевал на Мальдивы и бросился на помощь.

– Но я Мишина и не звала на помощь, – резонно возразила Тася. – Знаешь, даже хорошо, что так вышло. Слишком уж он обидчивым оказался. Он, видишь ли, старался сделать наше путешествие волшебной сказкой, а я все испортила. Как будто я сама эту дверь заварила, а потом забралась по водосточной трубе обратно в квартиру, чтобы испортить ему сказку.

– А как же отпуск? – Степа смотрел на нее сочувственно.

Тася ненавидела этот его взгляд, поэтому преувеличенно бодро ответила:

– Поеду к маме на дачу. Может, все к лучшему, а то еще Рысаков аэропорт заминирует.

– И твое сердце не разбито? – на всякий случай уточнил Степа.

По его лицу трудно было понять, насколько сильно его это волнует. Тася поспешила его успокоить:

– Целехонько. Думаю, у меня еще будет волшебная сказка. С кем-нибудь другим.

* * *

На черном небе сияла луна. В ее голубоватом колдовском свете на книжных полках мерцали целлофанированные обложки. Полки занимали всю стену – книг было очень много. Они стояли, как экипированные в новое обмундирование призывники, выстроившиеся в шеренги по приказу главнокомандующего.

Силуян сел на кровати и потянулся за сигаретами. Врачи активно не рекомендовали ему курить, но сейчас он решил наплевать на их запреты. За последние несколько месяцев бессонница совершенно измучила его, снотворное не помогало. Лишь курево примиряло его с этими тягостными ночными бдениями.

Когда-то папа с мамой учили сынишку – если не можешь уснуть, медленно считай белых слонов. Досчитаешь до ста, и сон к тебе придет. Но белых слонов он боялся еще больше темноты. В зоопарке и на картинках мальчик видел слонов исключительно серого цвета, поэтому белые казались ему очень страшными. И маленький Альфред, или Алик, как обычно его звали, пытался вести счет торопливым шелестящим звукам, которые издавала стрелка настенных часов, отсчитывая секунды. И быстро, спокойно засыпал. Вернуться бы в ту счастливую пору!

Закурив, он вновь обвел задумчивым взглядом ряды мерцающих книг и усмехнулся. Теперь, перевалив за шестой десяток, он мог считать не белых слонов, а собственные книги, которых он написал уже более сотни. Один корешок, два корешка, один роман, два романа… Эта мысль показалась ему забавной, и он решил вставить ее в очередную книгу.

Докурив, включил свет и подсел к компьютеру – вдруг удастся немного поработать? Но по опыту знал – ничего хорошего сейчас, среди ночи, не придумает. Так и вышло. Промаявшись около трех часов, он наконец забылся беспокойным, тяжелым сном прямо в кресле…

…Городской телефон заливался пронзительными трелями уже давно, поэтому пришлось подойти. В трубке раздался металлический голос главного редактора издательства:

– Мы приняли решение ставить на обложке ваших романов имя Альфред Шислер.

– Вы с ума сошли! – закричал он в ответ. – Мой псевдоним – Силуян Космос. Все книги вышли под этим псевдонимом, читатели ничего не поймут! Они знают меня как Силуяна Космоса!

– А теперь будут знать под именем Шислера, – гнул свое редактор. – Мы все объясним людям, проведем пресс-конференции, дадим объявления в СМИ.

– Но зачем это нужно? Я ничего не понимаю.

– Вам и не надо ничего понимать, вы же писатель, – захохотал собеседник. – В общем, с сегодняшнего дня будете Аликом Шислером.

– Я и так Алик Шислер! То есть Альфред. Но ведь именно вы много лет назад заставили меня стать Силуяном Космосом, сказав, что моим родным именем можно подписывать только заметки фенолога или шахматные обозрения. Но не фантастические саги.

– Правильно, но теперь я изменил свое мнение.

– Но я протестую!!

С этими словами разъяренный писатель бросил трубку и… проснулся от того, что едва не вывалился из кресла.

«Надо же, какой бред приснился, – подумал он, массируя затекшую ногу. – Нужно перебраться на кровать и заснуть нормально».

Однако за окном луну уже давно сменило яркое солнце, и спать ему расхотелось. В этот момент раздалось тарахтение кофеварки – видимо, на работу собиралась жена Эльвира. Мысль о кофе показалась Силуяну привлекательной, и он поплелся на кухню.

– О, Фреди! – Эльвира в знак приветствия приподняла чашечку. – Что-то ты рано. Плохо спал?

– Голова болит, ночью почти глаз не сомкнул. И не называй меня этим дурацким именем!