Два в одном. Оплошности судьбы

На окраине столицы стоял небольшой особняк, скрытый от любопытных глаз большим садом. Он стоял в тупичке, охраняемый тишиной. Она наполняла сад, проникала в дом через плотно прикрытые ставни, через запертые двери, разливалась по этажам и властвовала здесь вместе с наступившей темнотой. Даже присутствие человека, утопающего в глубоком мягком кресле, не нарушало всевластия тандема. Ее не нарушали молчаливые слуги, словно потерявшиеся тени бродившие по дому. Этой власти не нарушали гости. Их просто никогда не было в этом доме. Так было почти всегда, но не сегодня.

– Ибрагим, что тебе удалось узнать? – Хрипловатый голос человека, скрытого темнотой кабинета, прозвучал равнодушно, без проявления эмоций, разрывая царство тишины и показывая ей, что он здесь полновластный господин. Голос его прозвучал на той непонятной ноте, когда сразу не разберешь, кто спрашивает – мужчина или женщина. Но стоявшему у двери человеку, несмотря на то что он никогда не видел говорившего, это было безразлично, ему достаточно было того, что он слышал своего хозяина.

– Трое умерли, но что-то в этих смертях внушило подозрение королю. Он подозревает королевского прокурора и снял того с должности. Сына лишил права занять трон, и теперь первым наследником стал Хрумнис, сын конта Чарстоуна. Странно, что король не арестовал прокурора, а только снял с должности. Кроме того, снят с должности начальник Пятого отделения жандармерии, и арестован вместе с ним ландстарх Гиндстар ла Коше – за казни дворянок. Людоловы, посланные за сыном ведьмы, не вернулись, его след пропал. Я не знаю, что произошло. Допросить ведьму тоже не удалось: ее убили те же людоловы, поэтому на след ее первого сына мы выйти не можем. Пока все новости. – Стоявший у двери почтительно замер и замолчал, ожидая распоряжений. Тишина вновь на долгое время обрела свою утерянную власть и слилась с темнотой, утверждая на этом маленьком островке шумного города свое непреложное господство. Ибрагим стоял словно застывшее изваяние, не шевелясь и почти не дыша, не желая нарушать установившегося порядка вещей. А человек, сидящий в кресле, был неподвижен, словно умер.

– Это ты дал команду убить ведьму? – Голос прозвучал негромко, но с той неоспоримой властностью, которая заставила тишину уступить и спрятаться.

– Нет, это получилось случайно. Ребята решили прижать сиделку, а к ним на шум вышла старушка. Она стала колдовать, и им пришлось ее задушить.

– Глупцы! – В голосе появилось презрение. – Вот так, из-за чьей-то глупости, рушатся самые продуманные планы. – Сидевший вновь надолго замолчал, и тишина, робко выглянувшая из темноты углов, опять стала наполнять комнату. – Надо перекупить кого-то из слуг бывшего прокурора, узнать, что на самом деле происходит в его доме, – произнес сидевший, – только после этого можно двигаться дальше. Безгон умен, он прошел хорошую школу у ведьмы. И мои планы могут оказаться внутри его планов. – Он откашлялся, длинные монологи давались ему с трудом. – Кто теперь возглавляет охранку? Риньер Штросель? – не столько вопросительно, сколько утверждая продолжил сидевший свои мысли вслух.

– Он самый.

– Штросель любит красивых молоденьких девочек, еще не развившихся. Он любит их мучить, поэтому они быстро умирают. Подыщи ему подходящую, Ибрагим, а лучше пару. Его люди приходят к торговцу людьми Мустафаилу. Ты должен его знать. Штросель предан королю, но его преданность можно перекупить. Надо только знать слабости.

– Сделаю. Будут еще приказания? – Ибрагим каждый раз изумлялся осведомленности хозяина, который ни разу на его памяти не выходил из дома и не показывался на свету. Их встречи проходили вот как сейчас, в полной темноте.

– Нет, ступай, Ибрагим, и хорошо сделай то, что я тебе поручил. – Теперь в голосе сидевшего послышалась скрытая угроза, и человек вздрогнул.

Он боялся того, кто, скрытый темнотой, сидел в кресле. Боялся больше смерти. Он вышел тихо, стараясь не нарушать тишины, а та липкими щупальцами осторожно прошлась до двери, метнулась вслед еле слышимым удаляющимся шагам и заполнила собой весь дом. Успокоенная, замерла.

Рынки наполнялись человеческим гомоном с раннего утра. Еще только первые лучи солнца начинали осторожно отгонять ночную тень, когда проворные торговцы всех мастей и разнообразным товаром спешили заполнять многочисленные ряды лавок, магазинчиков, трактиров и лотков. Затем появлялись коробейники с мелочевкой, продавцы печеной снеди и медового лакомства.