Два вида страсти

Седан держал путь в юго-восточном направлении, и я заподозрила, что Влад вез свою спутницу в Подлесное — закрытый поселок, вплотную примыкающий к городской черте. Еще в начале девяностых этот пригородный район облюбовали тогдашние тарасовские нувориши для строительства своих коттеджей. С тех пор поселок, а по сути еще один городской район, стал считаться элитным, а потому малодоступным для прочих категорий населения. За это время многие первооткрыватели Подлесного отбыли в чуждые пределы, распродав свою элитную недвижимость, вместо них там обосновались другие хозяева жизни, однако за Подлесным прочно закрепилась слава самого пафосного района Тарасова, купить жилье в котором под силу разве что небожителям.

На подъезде к поселку я решила остановиться на безопасном расстоянии, естественно, чтобы не засветиться на камере видео- наблюдения. Ведь все было организовано, как полагается — вооруженная охрана, въезд только по пропускам, ограда все с теми же камерами по периметру. В общем, все то, что при реальной угрозе окажется, как всегда, абсолютно бесполезным. На территории поселка уже случалось несколько громких убийств, так и оставшихся нераскрытыми. Естественно, всю команду охранников во главе с руководством с треском выгоняли, камеры заменяли на новые, якобы более эффективные. Однако в каждом последующем случае это ровным счетом ничего не меняло. Кончина очередного вставшего кому-то поперек дороги чиновника или бизнесмена словно подтверждала народную мудрость — если кому-то будет нужно, то… Ну далее понятно.

И все же счастливые обладатели коттеджей в Подлесном продолжали с наивным упорством верить в чудодейственную силу профессиональной службы охраны, высокого забора с видеофиксацией со всех возможных ракурсов и прочие дорогие игрушки, ежемесячно влетавшие их обладателям в неплохую копеечку.

И теперь я, пробираясь на территорию поселка через лаз, который найдется в любом, даже сверхсовременном ограждении, в который раз убеждалась в справедливости народного изречения. Мне удалось проникнуть на территорию Подлесного в то самое время, когда автомобиль Влада почти поравнялся с местом моего укрытия, — я притаилась за живой изгородью, состоящей из аккуратно подстриженных кустов кизильника. Через пару десятков метров машина остановилась у крыльца небольшого особняка с мансардой, выкрашенного светло-кремовой краской. Я проворно перебралась к нужному пункту, пробираясь буквально полуползком, и затаилась поблизости от задней стороны дома.

Теперь мне не было видно ни самой машины, ни выходящих из нее пассажиров, но я отчетливо слышала, как Влад и его спутница выбрались из салона и, переговариваясь на ходу, направились к дому. Вот они взошли на крыльцо, хлопнула входная дверь, и все стихло. Через полминуты свет вспыхнул в ближайшем окне, как раз с той стороны, где я и затаилась. Окно более чем наполовину закрывала приспущенная римская штора. Еще через пару секунд загудел кондиционер. Хозяйка коттеджа, видимо, была противницей традиционного проветривания, в котором, конечно же, нуждался простоявший некоторое время взаперти дом. Что ж, тем лучше.

Я подобралась вплотную к окну и осторожно заглянула внутрь. Влад и владелица особняка, стоя друг против друга, отчаянно жестикулировали. Судя по выразительной мимике обоих, между ними происходило бурное выяснение отношений. Мамочка отчитывает нерадивого сыночка? Женщина уже сняла ярко-фиолетовый кожаный плащ, в котором я видела ее в аэропорту. Теперь на ней были темные облегающие брюки и обтягивающая шелковая блузка с леопардовым принтом, которая была ей маловата этак на пару размеров. Ни то, ни другое никоим образом не годилось для ее кургузой полноватой фигуры. Тонкая гладкая ткань коварно обрисовывала немаленькие отложения на объемистых боках. Довершал наряд увесистый золотой кулон продолговатой формы, украшавший объемистый бюст отчаянной кокетки. Вышеупомянутую часть женского тела почти до половины открывал весьма смелый вырез леопардовой блузки.

Все это я отметила за доли секунды, попутно в который раз сожалея, что не слышу ни слова из экспрессивного диалога. Постепенно беседа перешла, видимо, в более мирное русло. Дама устроилась в глубоком кресле подле журнального столика, а Влад тем временем наливал ей вина из пузатой бутылки, извлеченной из настенного бара вместе с двумя фужерами. Дама милостиво приняла фужер и, улыбнувшись, приветственно его приподняла.