Два зайца, три сосны

Ну и что мне делать теперь? Работать в таком настроении я не смогу. Видеться с кем бы то ни было неохота, но и просто предаваться скорби тоже невмоготу. Надо как-то себя развлечь, чтобы вернуться к работе, которая все-таки лучшее лекарство, но, чтобы его принимать, надо пройти курс реабилитации. И я решила проехаться по магазинам, купить какую-нибудь обновку, потом посидеть в кафе, почувствовать себя человеком. Своей героине я бы такого не позволила, но обо мне-то никто не узнает. Сегодня вечером день рождения Гришки, но я уже сказала, что не пойду. Сидеть в компании было бы невыносимо, а одной прошвырнуться по магазинам самое оно! И тут меня осенило! Я уеду куда-нибудь к морю, одна, недели на две, возьму с собой ноутбук, и буду работать! Я решила первым делом найти путевку, а уж потом, исходя из того, куда я соберусь, купить себе шмотку! Девять дней, сорок дней, мама ничего этого не признавала, так зачем я буду соблюдать это? Я сразу позвонила в агентство и попросила подыскать мне что-нибудь. Мне не нужно ничего особенного, просто море и солнце.

Выслушав мою просьбу, знакомая женщина-менеджер деловито осведомилась:

– У вас есть шенгенская виза?

– Есть.

– Завтра утром вы готовы лететь?

– А куда?

– На Тенерифе!

– Боже, неужто это возможно?

– Да! Только что одна женщина отказалась. Приезжайте скорее с деньгами!

– Еду!

В агентстве, которое располагалось в глубине двора на Новобасманной, меня встретили вопросом: «Когда будет новая книга?» Это было приятно. И рассказали, что отель четыре звезды, расположен в ста метрах от прекрасного пляжа, полупансион и, поскольку путевка практически горящая, мне полагается еще и неплохая скидка. Вылет завтра в одиннадцать утра из Домодедова. Господи, неужели завтра я окунусь в Атлантический океан?

– Знаете, Олеся, – сказала мне Наташа, менеджер, – вы там обязательно съездите в парк мартышек. Получите невероятное удовольствие.

– И еще шоу дельфинов и котиков! – восторженно шепнула Таня.

– И непременно съездите в Лос-Христианос, там есть магазин, где продают итальянские шмотки ручной работы! – посоветовала Вика.

– Здорово! Возьму машину, и буду ездить куда заблагорассудится, – возликовала я.

Выйдя на улицу, я решила, что мне нужен новый купальник, новые очки и хорошо бы найти голубенькие бриджи. Я решила никого не предупреждать, только Лерку. Кому, в конце концов, есть до меня дело? Купив все необходимое и кое-что сверх того, я помчалась на Ломоносовский, в мамину квартиру, проверить краны, отключить холодильник и все в таком роде, потом заглянула к Марусе. Она оказалась дома.

– Олесенька, заходи. – Вид у нее был истерзанный. И тут же в коридор буквально вывалился в дымину пьяный мужик в семейных трусах, посмотрел на меня бараньими глазами. Рыгнул и заплетающимся языком произнес:

– Ходют тут всякие прошмандовки!

– Заткнись! – рявкнула на него Маруся.

– Извиняюсь, дамочка, а вот Маруся матом ругается!

– И правильно делает! Маруся, пошли ко мне на пять минут, больше не задержу.

– Впечатляет? – горько спросила Маруся.

– Марусь, у меня к тебе предложение. Живи пока в маминой квартире. И тебе легче будет, и все-таки твоя комната без присмотра не останется… Да и мне спокойнее.

– Олеся! Это было бы… Но я не смогу много платить, а если ты сдашь квартиру…

– Не надо ничего платить, просто живи и все. А сдавать ее я пока не хочу. Ты все-таки свой человек…

– Олеся, ты меня просто спасаешь!

– Отлично, и вот что, давай-ка сходим к участковому, чтобы у тебя тут недоразумений не возникло.

– Нет, сперва давай позвоним, а то его запросто может не быть на месте. Он, кстати, неплохой мужик…

Мы позвонили, застали участкового и побежали к нему. Маша представила меня, как знаменитую писательницу, в машине у меня всегда лежат несколько книжек на всякий подобный случай. Я надписала книжку для его жены и вопрос был улажен.

– Но все ж-таки лучше было бы оформить через контору, – заметил участковый, – спокойнее будет.

– Игорь Иванович, зачем еще налог платить в контору? – заметила разумная Маша. – Я же просто по-соседски присматриваю за квартирой, и потом полгода Олеся даже, наверное, не имеет права официально сдавать квартиру.

– Ваша правда, ладно, живите спокойно.

Когда мы вышли от него, Маша сказала:

– Олесь, имей в виду, коммунальные платежи на мне и не возражай!

– Хорошо, раз ты настаиваешь.

Мы расцеловались, у нее на глазах были слезы. Я помчалась домой собираться. Застряв в очередной пробке, позвонила Лерке.

– Лер, привет!

– Олеська, ты передумала? Приезжай!

– Нет, Лер, я просто хочу предупредить, что завтра утром улетаю на Канары.

– С кем?

– Одна. Хочу смыть в океане все плохое, что ко мне прилипло за последнее время и начать новую жизнь.

– Олеська, какая ты молодчина! А ты там с тоски не загнешься?

– Нет, я там буду работать, возьму напрокат машину… Лер, только прошу, не говори Аполлонычу, куда я смыливаю.

– А я вообще не знаю, куда ты уехала. Ты меня не предупреждала, уехала и все. Знаешь что, найди там себе кого-нибудь!

– Да пошли они все!

– А если Миклашевич будет искать?

– Пусть ищет, но не найдет!