Два жениха и один под кроватью

По узкой винтовой лестнице мы поднялись на чердак, а затем боевик помог мне выбраться на крышу через дыру в потолке, сквозь которую уже были видны холодные октябрьские звёзды. Поёжившись от порыва ледяного ветра, я обняла себя за плечи, жалея о том, что не захватила пальто, и тут же меня накрыло волной ласкового тепла, а затем Даккей откуда-то достал пушистый плед в красно-оранжевую клетку и протянул его мне.

— Устраивайся поудобнее, скоро всё начнётся.

Я огляделась по сторонам и с удивлением обнаружила парковую скамейку, на которой лежал ещё один, такой же, как у меня, плед. Тут же стоял маленький столик, в центре которого с удивлением рассмотрела алхимическую горелку. В моём представлении всё это как-то слабо вязалось с заявленной ранее магической дуэлью, поэтому я вскинула на Даккея недоумевающий взгляд, но боевик лишь приложил палец к губам и упал на скамью, похлопав рукою по свободному месту рядом.

— Иди сюда и не болтай.

Пожала плечами и, не говоря ни слова, последовала совету.

Сидеть молча в темноте было неловко, даже стыдно, пожалуй. И непонятно. Чего ждёт от меня Даккей? Я должна начать разговор? Или стоит подождать, пока мужчина выберет тему для беседы? И ещё тревожил вопрос, хорошо ли боевик закрыл люк, через который мы выбрались наружу. Ибо если кто-то решит к нам присоединиться, будет очень сложно объяснить, что мы тут делаем.

Вдвоём.

Вконец истомившись, я не выдержала и заговорила первой:

— У меня в корзинке есть мешочек с травами. Если ты разожжёшь огонь в горелке, я бы могла…

И тут небо над нашими головами вспыхнуло. Звёзды стыдлив потускнели на фоне ярких магических огоньков, которые заплясали в воздухе, как рой суетливых светлячков. Поначалу мне казалось, что они бессистемно носятся по небосводу, но постепенно они сгруппировались в одно пятно, которое стало вытягиваться, сжиматься, менять форму и цвет, в конце концов превратившись в прекрасного, облачённого в доспехи рыцаря, что горделиво восседал на вороном жеребце.

Взмахнув длинным копьём, рыцарь промчался по небу и остановился над астрономической башней, заставив своего скакуна встать на дыбы.

— Красиво, — прошептала я, даже не думая скрывать завистливые нотки в голосе. Для того, чтобы создавать иллюзии подобного рода мало обладать магической силой — нужно быть настоящим художником.

— Это? — изумился Даккей, придвинувшись ко мне и почти касаясь губами моего виска. — Это ерунда. Так даже я умею.

Я недоверчиво покосилась на боевика, и он тут же шутливо щёлкнул меня по носу.

— На небо смотри, не на меня.

Смутившись, я перевела взгляд и снова ахнула, потому что по соседней крыше, пригнув длинную шею и припадая на передние лапы, в сторону рыцаря крался огромный изумрудный дракон. Сказочно прекрасный и совершенно точно такой же иллюзорный, что и всадник. У дракона были по-кошачьему хищные глаза, аквамариновые крылья и когти размером с мою голову, а когда он открыл пасть, извергая струю алого пламени, в воздухе отчётливо запахло гарью.

— Обалдеть, — забыв, как дышать, прошептала я. — Это что-то…

И тут рыцарь, наконец, «заметил» дракона, вонзил в бока своего жеребца шпоры и, чуть опустив копьё, поскакал по небу на врага.

Бой был красочный и такой реалистичный, что можно было только диву даваться. Впрочем элемент сказочности и чрезмерной театральности в действии всё же присутствовал.

Я не знаю как вёл бы себя настоящий дракон — этих животных принято считать вымершими — но не думаю, что он стал бы прикладывать лапы к груди, изображая мёртвого, и отращивать вместо одной отрубленной три новых головы.

И показывать рыцарю неприличные жесты, думаю, он тоже побрезговал бы.

Этот же, не стесняясь, демонстрировал всаднику длину своих средних пальцев на обеих лапах, виртуозно крутил фиги и жестами — звуки иллюзия не передавала — предлагал противнику облобызать свой великолепный драконий зад. Что, конечно, не могло не вызвать бурного веселья у зрителей, которые толпой высыпали на улицу вскоре после того, как началось представление.

«Услышав» смех, рыцарь заложил два пальца в рот, вызывая подмогу, и через миг вокруг распоясавшегося ящера плясало уже пятеро всадников.

Дракон выпустил в сторону миниатюрной армии струю зелёного пламя, и в следующий миг по его левое крыло появилась гидра о пяти шипастых головах, а с правой стороны возникла огненная мантикора с перепончатыми крыльями, львиной головой и устрашающим скорпионьим хвостом.

Народ внизу ахнул от восторга, и я, признаться, тоже задержала дыхание. Сколько человек принимают участие в этом представлении?

— Где они этому научились? — восторженно изумилась я, и Даккей тут же мне ответил.