Два злобных изма: пинкертонизм и анархизм

Чтобы заслужить признание, я должен был проскакать на необъезженном бронко внутри заграждения из колючей проволоки перед домом Маршала. В моём кармане лежала фотография молодого Маршала. Когда норовистый бронко, который сбрасывал любого седока, пытавшегося его приручить, встал на дыбы возле крыльца, где стояли леди и джентльмены, хлопавшие от радости, я увидел, что мой человек выглядывает из-за приоткрытой двери. К тому времени, как бронко снова подскакал к крыльцу, мой человек скрылся из виду за спинами леди. Поиски этого симпатичного молодого человека закончились, но объездка не закончилась, пока конь не выбился из сил.

Преподобный мистер Маршал из шикарной церкви в Денвере и его симпатичная жена были свидетелями этого бесплатного состязания по объездке.

Я играл роль странствующего ковбоя из Техаса по имени Чарльз Лерой. Если бы я сумел удержаться на этом бронко и приручить его, я работал бы на мистера Фрэнка Маршала до тех пор, пока у него есть дикие лошади. Я оставался на крупном звере серо-стального цвета целых два часа, пока он не вымотался и не стал послушным, как ягнёнок. Прежде чем я спешился, мне поручили помочь ковбою согнать стадо коров.

Кому-то может быть любопытно, что стало с тем симпатичным черноволосым джентльменом. Когда я его нашёл, моя работа закончилась, и в бой вступили другие сыщики.

Нужно помнить, что те способы, какими Национальное детективное агентство Пинкертона зарабатывает всемогущий доллар, темны и таинственны.

Управляющий распорядился, чтобы я не арестовывал этого человека, пока в Хелене (Монтана) не умрёт его жертва. Так будет предотвращён скандал в высшем свете, а в карманах тех, кто платил нам жалованье, окажутся лёгкие деньги. У меня есть только предположение: я подозреваю, что богатая жена жертвы тоже участвовала в том, чтобы дело не попало в суд.

Следующая крупная операция привела меня в Сан-Франциско, где я прикоснулся к высшему свету, прожив неделю в шикарном отеле «Палас». Оттуда я уехал в Тускарору (Невада), где началась настоящая работа.

Двух важных и богатых владельцев шахты в Тускароре подорвали динамитом, но они не погибли. Один из них пролетел через крышу своего дома и приземлился на улице, закутанный в своё одеяло. Он буквально упал на перину без единой царапины. Но другому не так повезло – его оглушило, и он получил ушибы.

После взрыва Детективное агентство Кёртена из Сан-Франциско отправило в Тускарору трёх отборных детективов, чтобы они добрались до тех, кто совершил это коварное злодеяние. Но за несколько месяцев они не нашли никакой зацепки, и их отозвали в Город Золотых Ворот. Затем на сцене появился ваш смиренный слуга.

За несколько месяцев я выяснил, кто был виноват. Мы с главой банды стали приятелями и вместе поехали искать золото в горы Уичита на Индейской территории.

В Уичита-Фолсе (Техас) мы купили сёдла и хороших верховых лошадей и поскакали в горы Уичита, что в западной части Индейской территории. Следующие несколько месяцев мы прожили тяжёлой одинокой жизнью, кормясь охотой и прячась от индейской полиции и маршалов США, поскольку белым нельзя искать золото в этих горах.

У нас были быстрые лошади, мы разбивали лагерь в самых высоких и недоступных местах и сумели ускользнуть от преследователей. В итоге я добился от моего приятеля полного признания, как и почему были взорваны владельцы шахты. Мой приятель поджёг один из запалов, оба они были равной длины и взорвались в одно время, чтобы у обоих джентльменов сразу выросли ангельские крылышки.

После того, как я получил подробное признание, мы на наших лошадях проскакали шестьдесят миль до Денвера (Колорадо). Затем моего приятеля и компаньона арестовали, он в присутствии одного из подорванных владельцев шахты сделал признание, и я вышел из игры. Всего на операцию я потратил девять месяцев, это было в 1889 году. Я пользовался именем Чарльз Т. Леон – тем же, что и в округе Парк (Колорадо), в деле о засолке шахты.

Глава VI. Я присоединяюсь к Белым колпакам Нью-Мексико. Дело убийцы Тэскота

Зимой 1889-1890 годов я занимался городской работой и получил много новых уроков коррупции и алчности.

Слёзы и муки женщин и детей, казалось, не имели воздействия на большое агентство и коррумпированных городских чиновников, которые верили только во всемогущий доллар. Поэтому весной я был рад отряхнуть прах городской слежки со своих стоп и отправиться в солнечные земли Нью-Мексико, чтобы поработать на губернатора Л. Брэдфорда Принса и его территорию.

В начале февраля 1890 года я оказался в столичном городе Санта-Фе и после встречи с губернатором Принсом и генеральным прокурором Эдом Л. Партлеттом приступил к работе.