Двадцать четыре часа

Полицейскому уже порядком надоело находиться в этом помещении, и он с нескрываемым удовольствием побрёл в сторону выхода. Начать расследование нужно было с расспроса двух людей. Его дочери, которая последней видела погибшего живым. И алкаша Дмитрия, первым обнаружившим тело.

Последнее, что он услышал, покидая помещение, были слова патологоанатома, звучавшие словно мысли, произнесённые вслух.

– Это ж что такого нужно сотворить, чтобы с тобой сделали это? С него будто сняли стружку на каком-то загадочном токарном станке.

Дверь со скрипом закрылась за спиной Ивана Семёновича, и он вновь оказался под тёплым, солнечным светом. Холод морга быстро испарился, и к нему вернулась способность трезво мыслить, не отвлекаясь на глаза, лишённые век и мерзкие кучки кожаных лент.

Официально вызывать на допрос ни дочь погибшего Юлию, ни алкаша Дмитрия не желательно, было бы потеряно драгоценное время. Проще самому навестить и расспросить их. Первая сейчас находилась у себя дома с тётей Ульяной, сестрой погибшей матери Юлии. Второй, как и каждый другой день в году, околачивался возле «Рюмки», местной пивнушки.

Он решил дать дочери погибшего больше времени прийти в себя, и отправился прямиком к пивнушке, которая находилась недалеко от центрального проспекта. От городского морга до неё было минут пятнадцать пешего пути. Из-за проблем с ногой Иван Семёнович никогда не водил автомобиль, так что ходить пешком ему было не в тягость. Да и тот факт, что город был небольшим, только способствовал пешеходам, пару десятков минут – и ты в нужном тебе месте.