Двадцать дней на борту корабля "Очарование"

— Хорошо, если завтра будет солнечный день, чтобы просушить вещи, — вздохнула бабушка Наташа, — а если утром опять пойдёт дождь?

Я заметил, что женщины обязательно ждут самого плохого. Наверное, их поэтому и не брали раньше в дальние плавания: паника получается. Теперь они, правда, другие стали, но всё же отступление от нормы у них часто случается.

Бабушка Наташа соорудила относительно сухую постель. Мы улеглись, и нам скоро стало тепло и уютно.

— А какая скорость бывает у самого большого ветра?

— Более двухсот километров в час. Такой ветер превращает в развалины целые селения. А кашу палатку и нас вместе с нею он поднял бы к облакам, как щепочку.

На заре мы с дедушкой вышли на рыбалку. Холодище стоял собачий. И всё-таки надо же было использовать последнее утро на Гайдамацком острове.

Ещё до восхода я поймал порядочного голавля, а потом ещё двух, правда не очень больших, окуней. Дедушка наловил десятка три ершей. Напал на ершиное место и не менял его до конца утреннего клёва, утверждая, что уха из ершей самая вкусная. Странный вкус, как будто окуни хуже!

Трошка всё время не выходил у меня из головы. Я всё время думал, что бы это сделать для него такое, такое приятное… Я сказал об этом дедушке, но он только пожал плечами. Потом я рассказал ему о том, что Трошка разделал модель.

— Дедушка, а почему бы нам сейчас не показать на модели водный путь из Киева в Париж? Ну хотя бы приблизительно?

— Что ж, можно попробовать.

Мы быстро смотали удочки. По пути дед сломил прутик, захватил раскладной стульчик.

— Вот смотри! Здесь идёт приток Вислы — Западный Буг. Он соединён каналом с Припятью, впадающей в Днепр. В будущем Днепро-Бугский канал будет реконструирован, перестроен. Таким образом мы из Днепра по Днепро-Бугскому каналу попадаем на Вислу. Вот она! — Дедушка начертил эту реку. — А здесь, по территории Польши, течёт Одра. Вислу и Одру мы тоже соединим каналом. Одра уже соединена с рекой Эльбой. Где течёт Эльба? — неожиданно спросил дедушка.

Я растерялся.

— Эльба находится на территории Германии! — ответил дедушка, а я покраснел от стыда. — Эльба соединена с Рейном. А Рейн — с небольшими реками Бельгии и Франции. Остаётся только углубить и расширить уже готовые водные пути, и по ним начнут ходить большие суда. И вот когда ты вырастешь большой, то сможешь сесть на корабль и плыть по маршруту Киев — Брест — Варшава — Берлин — Антверпен — Париж.

— Этот водный путь люди назовут «Восток — Запад»! Я обязательно совершу это путешествие! И не один, а знаешь с кем? С Трошкой и Миколой. Мы будем плыть по Европе и вспоминать, как строили модель водного пути здесь, на Гайдамацком острове, при твоей консультации. А правда приятно, когда тебя вспоминают?

— Конечно!

— Дядя Серёжа и дядя Костя тоже бы вспоминали тебя… И люди, живущие по берегам водохранилищ, защищённых твоим способом от размыва волной, тоже бы вспоминали тебя добрым словом…

— Пойдём-ка лучше завтракать, — сказал, нахмурившись, дедушка.

За завтраком бабушка Наташа обнаружила, что Серки нет. Ушёл сразу после дождя на охоту и ещё не вернулся. А ведь мы планировали сразу же после завтрака тронуться в путь.

Дедушка рассердился не на шутку и готов был оставить кота и уехать. Но можете представить, как посмотрела на деда бабушка Наташа!

Мы с ней взяли Орлана и пошли на розыски. А дедушка, сердитый, остался прогревать мотор. Всё-таки у него большая выдержка.

Орлан сразу напал на след. Припав носом к земле, устремился вперёд так, что мы за ним не поспевали. Пришлось взять его на поводок. Теперь он шёл на длинном ремне и так тянул, что я едва его удерживал.

Следы шли по песку, утрамбованному дождём, и мы с бабушкой Наташей видели хорошо отпечатавшиеся лапки Серки. Потом начиналась трава, и уж тут надо было полагаться только на нюх Орлана. Хуже было, когда след вёл в кусты. Тогда приходилось Орлану и мне (бабушка Наташа, конечно, обходила кусты) пробираться ползком. Ему-то что — у него шкура крепкая, а я ободрал себе все колени, руки и даже лицо.

Исколесили весь остров. Когда вернулись, дедушка сказал, что довольно!

— Интересно, как ты будешь себя чувствовать зимой, когда будешь знать, что один член нашего экипажа погибает медленной смертью на этом острове? — тихо и грустно сказала бабушка Наташа, укладывая в корзину посуду.