Двадцать квадратов и ребенок в придачу! (СИ)

— Еще сколько… — пробормотала девушка, наконец улыбаясь, — только жди засады, диверсий и всевозможные пакости. Она так просто не сдастся.

— Ну, я потерплю… Главное, чтобы ее крики больше не пугали Кирилла… Кстати, не похоже, чтобы он любил бабушку…

— У них это взаимно, — Наташа смешно поморщилась. — Кстати, — мне вернули мою же интонацию, — что это за «невеста»?

— Кошмаров, точно, — теперь пришла моя очередь морщиться.

— И все же?

— Я с ней встречался, был грешок, я ее серьезно не рассматривал, да и сложно относиться к ходящему анекдоту серьезно. Отношения меня не сильно обременяли, лимит на ее “развлечения” был ограничен, за что, конечно же, меня называли жмотом, а так… Я работаю большую часть времени, я дома даже ем не всегда и сплю иногда на диване в офисе, когда сроки горят… Последние полгода интима-то не было. Так что, считай, что кошка…

— Кошка? — Наташа нехорошо прищурилась. Так, я не понял, она ревнует? Или это праздный интерес…

— Наташ, ты же понимаешь, о чем я… — я даже растерялся.

— Хорошо, а почему она появилась здесь? Она хоть в курсе, что ты уже с ней не встречаешься?

— Ну, надеюсь, ибо когда она мне писала в последний раз, она мне похвасталась щедрым любовником, обозвав меня нищебродом.

— Но она пришла…

— Я думаю, знаю, откуда ноги растут, кто ей напел, но, Наталья Игоревна, что это за допрос? — я притянул ее к себе, легко целуя в губы. — Мне кажется, или я слышу ревность в твоем голосе?

Я думал, что она начнет отнекиваться, обзовёт самоуверенным бараном или еще чего, и так все было слишком хорошо сегодня и в последний час, не считая явления двух истеричек, зачем просить больше?

Но Наташа меня удивила — она подняла руки, перебросила мне их за голову и улыбнулась, хитро посматривая на меня снизу вверх.

— А разве я не имею права? — она лукаво подмигнула. — У нас сын, а тут какая-то фифа…

От ее тона и улыбки я засмеялся и, наклонившись, поцеловал ее уже сильнее.

— Вот, что я говорила, говорю же, я знаю способ их помирить, а ты мне не верил… — мы медленно прервали поцелуй и обернулись к тете Симе, что с Кириллом на руках — слез, прошу заметить, как не бывало — стояла в двери комнаты, оба светились от счастья.

Мы с Наташей переглянулись, решая, стоит ли обидеться или нет.

Все снова решил Кирилл.

— Папа, идем печенье делать! — тон не подразумевал возражений. Ну и что я мог на это ответить? Да кто вообще из нас посмел бы возразить ребенку после случившегося?

Печенье так печенье, это явно не стремянка, и никто не пострадает.

Я покорно кивнул, и мой сын извернулся на руках тетки, которая поторопилась его отпустить, и, подбежав, повис на мне.

— Мам, а ты можешь работать, это наше мужское дело, а ты девочка — тебе положено отдыхать, — выдал в завершение Кирилл, и мы с Наташей прыснули от смеха, разряжая напряженную атмосферу.

Глава шестнадцатая, чай, разговор и кошмары

Наташа

“Хочу с ним познакомиться и пожать ему руку! Он — мой герой!” — я с удивлением смотрела на сообщение от папы, который явно наслаждался представлением. Моя ничегошеньки не понимать… Моя не знать, как реагировать… Моя вляпаться по полной… Тьфу, манеры речи Джа-Джа только не хватало сейчас, но я и правда вляпалась.

С одной стороны, я не хочу портить отношения с матерью. Она мать — да, у нас есть недопонимание, но все же это мама… Хотя, с другой стороны, вынуждена признать, что в этот раз она перешла все границы дозволенного. И Алексей, верно расценив ситуацию, просто выставил разбушевавшуюся женщину за дверь, чтобы она не устраивала истерики при ребенке. Реакция папы вполне логична: его жену выставили из дома дочери за поведение, чтобы защитить психику любимого внука. Великолепно, да любой, кто на это осмелится, в глазах папы — герой. Нет, конечно, маму он любил, но объяснить ей, что у меня своя жизнь, он не мог. Как впрочем, и то, что она неправа по многим вопросам. Впрочем, Александра он не любил и в этом случае открыто ей перечил и не соглашался, а наш с ним развод воспринял как счастье и подарок небес, грозился за святой водой сбегать и освятить все, чтобы не дай бог эта нечисть не вернулась к нам в дом. Скандал с мамой, наверное, слышал весь район…

А вот меня сейчас грызла совесть, возвращаясь к пункту «она же мать и хочет как лучше». Но, с другой стороны, может, хоть так она поймет, что не стоит все решать за меня? Одно ее упоминание “Сашеньки” чего стоило, мол, я дура, не боролась за свое счастье, измену могла простить и прочее…

Если вспомнить всю мою семейную жизнь, она всегда была на его стороне, а не на моей. Развод, не по моей инициативе, восприняли так, что я плохая жена, а он все равно хороший, виновата я, неправильно себя веду и он «прав». А как при этом восприняли, что я беременна, ох… Еще и мое заверение, что отец — это не бывший муж… Как же она начала настаивать на аборте, убеждая, что это разрушит мою жизнь… Даже сама записала как-то… Дарт Вейдер и все ситхи вместе взятые!