Двадцать один год (СИ)

А Лили, поняв, что мать и сестра могли умереть, долго плакала на крепком плече отца. Сердце терзала жалость к ним – бледным, слабеньким, отрезанным болезнью от праздничной сказки. Роза, от слабости притихшая, с приездом любимицы оживилась и шутливо сетовала на беспомощность, на то, что Лили в этот приезд не придется отдохнуть. Дочь задерживалась у нее, присев в изножье кровати, сжимала и целовала руку матери, шепотом болтала с ней, уверяя себя, что она еще застанет маму здоровой. Петуния же принимала помощь сестры угрюмо, впрочем, всегда благодарила. Она, в отличие от матери, выздоравливать не торопилась – лежала, глядя полными горечи глазами потолок или утыкалась носом в книжку.

За рождественским столом Лили сидела вдвоем с отцом, и вдвоем они на следующий день отправились в церковь. После службы возвращались, не торопясь, снежинки усеивали темно-рыжие волосы, а отец и дочь шли и шли, разрыхляя носками ботинок свежий, нарядно-белый снег.

- Пап, можно тебя спросить?

- Конечно, спрашивай.

- Если мой друг сделал что-то неправильное, как мне с ним поступить?

Отец продолжал невозмутимо шагать, хотя по лицу его Лили поняла, что он догадался, о ком она говорит.

- Ты ведь помнишь, как я поступил с Джеком Файерсом?

Дочь коротко кивнула: вспоминать дни, когда она осталась без подруги, а папа ходил сам не свой, было больно.

- Мне тогда было очень тяжело, но я ни минуты не сожалел о том, что сделал. Потому что есть, доченька, на свете то, что выше дружбы, выше любви. Это долг. Не думай, что мы должны другим людям или власти – нет. Мы должны на небе – Богу, а на земле – собственной совести. Поэтому поступать с виноватым так, как тебе велит совесть, а про дружбу или любовь постарайся забыть.

- А что мне должна велеть совесть? – Лили, глядя на снежинки, от которых отмахивалось семейство, собиравшееся петь на улице хоралы, задумалась вдруг, остался ли на каникулы в Хогвартсе кто-нибудь из приятелей Северуса, или ему пришлось встретить праздник в одиночестве. И что делают сейчас мистер и миссис Снейп? С отцом Сева все понятно, но неужели и мать не скучает по сыну?

- Совесть должна велеть тебе поступить по справедливости. Правильное защищать, злому не потворствовать. Наказать виновного, несмотря на личную, может быть, симпатию. Или поспособствовать тому, чтобы он был наказан.

Лили убрала с лица прилипшую прядь, мокрую и темную от снега. Она знала, что отец прав, понимала, что решится однажды и поспособствует если не исправлению, то наказанию Северуса, но ей очень хотелось отложить этот момент – из обычной, глупой жалости.

Возвращение прошло с привычной долей грусти. Мама достаточно поправилась, чтобы проводить Лили до дверей, но была еще слишком слаба, чтобы отправиться с ней Лондон. Петуния, когда сестра зашла к ней попрощаться, снова сухо поблагодарила за заботу.

Северус, как и в прошлый раз, встречал Лили у ворот Хогвартса. Мелькнула мысль, что во время каникул он, должно быть, весьма преуспел в изучении темной магии. Девочка мотнула головой: не хотелось портить себе настроение. Лучше было подумать о том, что завтра исполняется семнадцать лет Гестии Джонс, и по случаю совершеннолетия любимой старосты гриффиндорцы организуют большую вечеринку, куда могут прийти даже ребята с других факультетов. Это она не к тому, чтобы Северуса позвать – ему не обрадуются, да он и сам не придет. Просто повод для грусти всегда найдется, а пока ничего не произошло, свое хорошее настроение лучше оберегать.

…Мисс Саверн уступила студентам кабинет ЗоТИ: мало ли, что выкинет Хогвартс, если в гостиную Гриффиндора заявятся хаффлпаффцы или рейвенкловцы, все же не положено посещать помещения других факультетов. Домовики расстарались: сдвинутые парты превратились в длинный стол, укрытый алой скатертью, снеди было вдоволь; а украшением озаботились однокурсники Гестии, причем, говорят, Мародеры немало помогли им, добыв цветы и маггловские воздушные шары.

Именинница сидела во главе стола, раскрасневшись от смущения – не то растерялась от обилия поздравлений, не то ей было неловко в надетом первый раз в жизни вечернем платье – темно-синем, из блестящего сатина, расшитого атласными лентами. Гестия даже набросила на открытые плечи кружевной белый платок. Лили удивилась про себя, что эта застенчивая и мягкая девушка все же собирается стать аврором-боевиком.

Гостей оказалось немало, но, вопреки опасениям Лили, места нашлись для всех. Подумаешь: половина гриффиндорцев, да однокурсники Гестии (кроме слизеринцев, разумеется), да несколько рейвенкловцев и хаффлпаффцев с других курсов, прихваченных приятелями «по случаю». Вот, к примеру, Доркас Медоуз приволокла Ксено Лавгуда, а тот взял с собой Милдред Касл, и в результате дружного заклинания безумной парочки под потолком поплыли облака мыльных пузырей. Эммелина Вэнс привела Джона Грина, которому слегка покровительствовала, как пострадавшему от слизеринцев, а тот в качестве дамы пригласил Мэрион Риверс. Её послали в спальню третьекурсниц Хаффлпаффа за гитарой: уже было известно, что Риверс умеет петь и музицировать.