Двадцать отражений лжи (СИ)

Отдав ему на растерзание «Эско» и еще раз предупредив, что плескание языком обернется для него смертью долгой и мучительной, я засела в кабинете и вызвала Селена. Дело «черных» лабораторий не было особо спешным, поэтому находилось еще в стадии разработки и требовало неусыпного контроля, хотя и продвигалось довольно неплохо. Картина вырисовывалась… аппетитная, если верить донесениям прикормленных Корпусом осведомителей. Кажется, в этом сезоне мне все же обломится любопытное дело — либо с наркоторговцами, либо с новым сортом вируса, смотря что конкретно мы там найдем.

С этими приятными мыслями я вышла из кабинета следом за Селеном и оторопела. Перед глазами предстала умилительная картина: мои суровые ребята сидели кружком около фарры Рис и травили ей байки, которым оная фарра внимала с сияющими глазами. Я скрестила руки на груди и саркастически поинтересовалась:

— Никто не хочет ничего мне сказать?

Желающих не нашлось. Все как-то засмущались и разбежались по рабочим местам. Я подхватила подопечную под руку, и со словами: «Не волнуйтесь, они будут вас навещать», отбуксировала в каюту, сдав на руки Алиссондре. Стоило, конечно, вернуться в штаб сразу, но раз уж я все равно на жилом уровне…

На ужин у нас с Ивом были планы. В эти планы входило устроить небольшой пикник в оранжерее, и последнее, в чем я хотела идти на свидание — это мятый мундир.

Завернув в собственную каюту, я распахнула дверцу шкафа в спальне, придирчиво выбирая для вечера подходящий наряд. И уже потянула воздушное голубое платье с вешалки, когда…

Голос.

Тихий, тише легчайшего шепота… Голос призрака. Он невидимым, воздушным, как паутинка, эхом парил под потолком, и звал давно похороненных людей по имени.

А еще он смеялся. Надо мной.

Тварь.

У меня дернулись губы. Тварь, тварь, тварь!..

Я ринулась в спальню, выхватила из-под подушки прозрачный флакончик, сбила пробку…

— Становишься алкоголичкой?

Я застыла, боясь обернуться. Боясь того, что могу увидеть.

Пальцы, до боли материальные, вцепились в запястье и отобрали флакон. Неро… Я смотрела на черные волосы, на холодные глаза цвета вечернего неба, на изуродованное лицо, почему-то не скрытое амулетом, и понимала, что то, чего я боялась долгие годы, все-таки произошло.

Мой мозг не выдержал. Процесс отторжения сделал свое дело, разрушая психику.

И я сошла с ума.

Наверное, это было видно. Потому что галлюцинация схватила меня за плечи и затрясла так, будто хотела вытрясти душу, приговаривая: «Совсем мозгов лишился, придурок».

Сознание зацепилось за короткую фразу, недоумевая, почему обо мне говорят в мужском роде. Потом до меня начало медленно доходить, что для галлюцинации у Неро слишком теплые руки и жесткая хватка.

— Я настоящий. Слышишь меня? Настоящий.

Я провела пальцами по черной куртке, послушала, как ногти царапают ткань… И резко ударила галлюцинацию кулаком в живот.

— Кто бы сомневался, — произнес насмешливый голос. Кулак оказался пойман и заломлен за спину. — Вы, фарра, предсказуемы, и потому не опасны.

— Но как?!.. — у меня не было слов. Как он здесь оказался? А ведь это он, действительно он. Неро. Не тот, настоящий, конечно, но вполне живой.

— А ты подумай.

Я выдернула руку и отступила на шаг. Окинула его настороженным взглядом, отмечая следы споротых нашивок на груди. Взгляд метнулся к вороту, рукавам, пробежал по брюкам и остановился на плаще, обгоревшими клочьями свисающим с плеч. У меня вырвался нервный смешок.

Неро язвительно улыбнулся:

— Браво. Наконец догадалась. Понадобилось всего лишь ткнуть носом в факты — в прямом смысле.

Я машинально кивнула. Кажется, я все-таки доказала, что морочивший голову всей конторе дух Филина — грандиозная фикция.

И эта фикция сейчас стоит передо мной. В форме основателя Корпуса.

Прекрасно. Просто прекрасно.

Отражение десятое.

Я протянула руку и дернула за плащ. Ткань легко поддалась, обгоревшими лоскутами соскользнув на пол. Все настоящее. Надо же.

— Не делай резких движений, Шалли. Это может для тебя плохо кончиться, — Неро неуловимым движением поднял плащ и бросил его на кровать.

— И весь этот маскарад был призван не дать мне забыть об этом? — я рванула внезапно превратившийся в удавку воротник. Через минуту китель полетел вслед за плащом и дышать стало чуть легче. — Что-то не припомню, чтобы мы переходили на «ты».

— Да неужели? И это после всего, что между нами было? — ядовито поинтересовался он, по-хозяйски нагло усевшись в кресло и сощурившись. — Не бери на себя слишком много: персонально тебе предназначалось лишь пара птичьих перьев. К слову сказать, ты отвратительно выглядишь с перепою. Никакого больше спирта, ясно?

— Какого хрена ты мне указываешь?! — взвилась я, останавливаясь перед креслом. Если ведет себя как хамло, пусть не ждет, что с ним будут разводить дворцовые церемонии.

— Такого! — рявкнул он и резко поднялся. Так резко, что я не успела отпрянуть, и он схватил меня за шиворот, как нашкодившую мышовку. — Я могу приказать тебе прогуляться голой по коридору или сигануть с крыши, если ты забыла!