Двадцать шагов

— Я считаю, что это лучшее средство в вашем положении. Только что вы доказали, что способны быть откровенной. Значит, дело лишь в готовности сделать первый шаг и найти необходимые слова. Для этого нужно иметь желание выправить ситуацию. А оно, как я вижу, у вас есть. Тем более что такие милые глупости, как самообман и поиск отдушины на стороне вами уже испробованы.

Пауза. Слабый вздох ветра. Тлеющий окурок в моих пальцах. Ее серьезные глаза. Поблескивающие. И вместе с тем словно подернутые пеленой.

— Как странно, — говорит она. — Вы знаете… Сегодня я прошла почти полгорода. Захотелось побродить, побыть наедине с этой осенней действительностью. Я пыталась взглянуть вокруг. Понять, увидеть, почувствовать хоть что-то, что могло бы подсказать мне решение, которое я не могу найти в самой себе. Бесполезно. Ничего. Казалось, этому городу и его жителям нет никакого дела до меня. Да так оно и есть на самом деле. У каждого из нас свой мир, существующий отдельно от мира другого человека. Мы интересны друг другу только когда нам что-то надо друг от друга. Одна большая коммуналка, где сосед нужен тебе, если тебе нужна его сковородка… И вдруг вы. Случайный прохожий. Просто человек. Остановились, прислушались. Услышали. Ведь вы не сказали ничего нового для меня. Но, тем не менее, объяснили что-то очень важное. Что-то, что я не решалась сказать самой себе. Чудо? Или это просто мое выстраданное везение — то, что вы оказались здесь?

Я молчу, зачарованно глядя на нее.

Секунду поколебавшись, она открывает сумочку и достает крохотный блокнот. Найти ручку оказалось сложнее, она снова торопливо перебирает вещи. С заметным облегчением находит ее, вырывает листок, прислоняет к стене, пишет. Порывистость, нетерпеливость в ее движениях заставляет меня улыбнуться. Мне легко. Словно после долгих дней заточения меня вдруг выпустили на свежий воздух.

Она протягивает листок мне, смущенно улыбаясь.

— Вот. Домашний и мобильный. Мне будет очень приятно, если вы позвоните. В любое время. Уверена, нам есть, о чем поговорить.

Трогательно. Внезапно она будто снова превратилась в ребенка — непосредственного, неопытного и бесконечно милого.

— Я рада, что мы встретились. Спасибо вам за то, что не прошли мимо. Надеюсь, теперь многое пойдет по-другому. По-новому. Благодаря этой встрече. Благодаря вам. Благодаря вере в то, что мы еще не утратили способность средь бела дня пробуждаться и быть самими собой, быть счастливыми просто от осознания своей ценности для других. От возможности видеть, слышать все лучшее в себе и от желания использовать это лучшее во благо. Всего вам доброго! — доносится до меня ее проникновенный голос.

Теплота и нежность в ее прощальном взгляде.

Я молча наблюдаю, как знакомой, уже почти родной для меня походкой она приближается к подъезду. Где-то в закоулках сознания на секунду вспыхивает мысль о том, что этот момент надо зафиксировать для ее мужа. Но тут же гаснет, не дождавшись какой-либо реакции от своего хозяина.

Разворачиваю листок. Два телефонных номера убористым почерком. Чуть ниже имя. Усмехаюсь. Ну конечно же. Надежда. Даже если бы девушку звали по-другому, мне стоило бы про себя называть ее именно так. Потому что даже сейчас, когда дверь за ней захлопнулась, я не чувствую себя одиноким. Надежда — вот что осталось со мной. Надежда на то, что, хотя большая часть моего пути уже пройдена, у меня хватит сил прошагать его остаток с поднятой головой. Надежда на то, что при всей неказистости моей жизни, у нее еще осталось для меня несколько приятных открытий. Надежда на то, что я еще в состоянии хоть что-то в этой жизни изменить.

Ноябрь 2005 — январь 2006