Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков

По рассказам, «Пети-Володи» он считался неподкупным.

— Что надо сделать?

«Все готово...» И я подробно рассказал ему все дело и обязанности «Пети», которые он должен был взять на себя.

И я купил...

Воскресенье... Еще не совсем проснувшись, я чувствовал, что надо что-то сделать... Ах, да!.. Сегодня налет!

10 часов. Мы вышли. Автомобиль не заезжал — лишняя улика. Дошли пешком... Шофер на месте, номер забрызган, фуражка заломлена, вид бодрый... Увидел нас, соскочил, завел машину...

Без 3-х минут 11...

Знакомое здание...

Но что такое?.. Вялость... Хочется спать... Что-то неясно... Эх зачем это все? Бросить... Повернуть, уйти? Лечь, заснуть, забыться...

Нет, поздно. Подъезд. — Нужна воля!. А, кажется, ее уже нет...

Вошли... Холодок по спине... И вдруг. — Что-то внутри изменилось. Нога ступает твердо. Мозг работает остро. Весь внимание... И ничто не страшно.

Второй этаж... Коридор... Шаги навстречу...

Свой? Нет, чужой...

Надвинули кепки, лица спрятались в воротник. Дальше... Угол — и в углу «свой», с бумагами в руках...

Я почувствовал, что живу!

Вот он момент... Вот подъем. Вот воля, вот сила! Полное спокойствие.

Мы идем... Подошли... Дверь... Открыта, мы вошли... И закрыта.

— Вы казначей?..

— Да...

— Пожалуйста, скажите нам... — Три шага вперед. Вплотную. Два нагана...

— Открывай шкап! — Сила слышна... Она давит.

Ослушаться не может, но от неожиданности мнется... Как-то шевельнулся, соображает...

— Спокойно! Открывай шкап!

Перебирает ключи. Руки дрожат... Ключ найден. Дверь открыта. На больших полках, стопками лежат, перевязанные веревкой или склеенные бумагой пачки кредиток...

— Забирай...

Хотелось торопиться, но я прислонился к столу... Юрьев сыпал в мешок...

— Все? Не врешь?

И «ты» и тон звучали уже искусственно... Становилось жалко...

— Четверть часа проведи здесь молча! Пошли!..

Мешок на плече. Мы за дверью. Замок щелкнул. Ключ в кармане... Опять коридор... Хочется бежать... Револьвер в кармане. Палец жмет гашетку... Улица... Ворота... Двор... Прибавили шагу... Снова ворота...

Машина стучит...

Спокойно, дав нам сесть, шофер поставил на первую скорость... Машина двинулась. Перевел на вторую... Третью...

Мы закурили...

Платье и ключ уничтожены. В тот же день «Петя-Володя» получил свою часть.

«То есть как? Как? Вы все-таки сделали? Ну знаете... Нет, это не может быть?!»

«Вот деньги»...

Через два месяца на квартиру казначея, который отделался только испугом и несколькими допросами, был отнесен пакет с деньгами. Он не протестовал.

***

Прошло время. Денег не стало... Решили использовать один из Советских складов, выехали в Москву. Долго следили и наконец изучили его до конца. На складе пропадали ордера, пропуски, целые книги... Наконец мы приготовили все документы.

В деле получалось три этапа: первый — вывоз товара, второй — его хранение, и третий — продажа. Нужно было между ними устроить провал. Т. е., если «засыпались» на первом и на втором, то делать нечего. — Крышка... Но если на третьем, то чтобы не добрались до первого. Добились и начали действовать.

Под видом приемщиков, ранним утром, явились на склад. Часа три грузили и вывезли три грузовых автомобиля белой муки... Провезли товар через все контрольные пункты и сдали его другому советскому же учреждению, которому он был заранее запродан, с большой скидкой...

В ту же ночь белая мука, по железнодорожным документам — «Воинский груз особого назначения» и с надписью на вагонах «Срочно» — ушла в провинцию. Дело раскрылось только через год... Концов его не нашли. Мы получили деньги и выехали в Петроград.

Загулы

Жил я полным махом... Риск увлекал, захватывал,. требовал нового... Было жутко, но чувствовалась жизнь. С трудом давались мне мои «дела». Нужно было вкладывать всего себя. Один необдуманный шаг и конец... Требовались нервы, терпенье и упрямство... А сочетать это нелегко.

Снова сыграл... На этот раз легально... Думал, что Внешторг не удержится. Поставил ставку и проиграл.

Мне казалось тогда, что я прав... Я любил Pocсию, сделал для нее все, что мог. Понял, что те верхи, которые говорят о ее спасении, заботятся только о себе. Разочаровался, и решил жить для себя, и для ближнего, самого ближнего. Просто, не мудрствуя брал жизнь. Бывали и проблески — чувствовалась неудовлетворенность...

Я нигде не служил, но всегда где-нибудь числился... Был нелегален. Жил студентом, демобилизованным письмоводителем, всегда имел кучу документов. Рвал с большевиков везде, где возможно...

Иногда развлекался.

Была весна. Встал я поздно, и часа в 2 дня вышел на Невский... Петроград сейчас маленькая деревня, где все друг друга знают... Вот промелькнули два еврейчика аякса, — часовых дел мастера. Еще недавно они ходили, что называется, без штанишек, а теперь открыли третий магазин серебряных и золотых вещей... Важно прошел советский адвокат (правозаступник) с наглой физиономией, друг и приятель всего Г.П.У. За хорошие деньги он улаживал всякие «хозяйственные» дела в «экономическом отделе Г.П.У. На извозчике проехал «льняной король». Теперь и такие существуют...