Двадцать шестой сезон

Мгновение, и небо потемнело. Мы очутились в сиропе из мошкары, потеряв всякую видимость, ничего не различая в этом энтомологическом хаосе. Мало-помалу комариная завеса поредела, и мы обнаружили в потоке насекомых мелких и средних птиц.

Помимо воздушной миграции, к озеру катился и другой поток. Огибая наши ноги по контуру защитного поля, из леса спешили к воде змеи, ящерицы... Самое поразительное, что все это торопилось не на водопой. Лавина живых существ подходила к обрыву и, не задерживаясь, стекала вниз. Бесчисленные хлопки о воду падающих тел слились в один сплошной нескончаемый всплеск.

Я слышал подобный гул только однажды. Это было на Земле. На Нижней Волге я неожиданно стал свидетелем жерехового боя. Я вспомнил, как большая стая жерехов окружила на мелководье косяк малька и, постепенно сжимая кольцо, затеяла пиршество. Хлопали хвосты, чавкали пасти, выпрыгивали, тщетно пытаясь спастись, из воды мальки. Казалось, река закипела в том месте, где хищники устроили охоту.

"Хищники? Охота?" - поймал я себя на сопоставлении. Какая может быть охота, если в озере, по показаниям обычных приборов, никого нет.

Волна мелкой живности схлынула, на смену ей пришла волна зверья покрупнее. Наконец мы смогли разглядеть озеро. К нашему удивлению, на его поверхности не плавали черным слоем мертвые насекомые, не барахтались тонущие пресмыкающиеся, не били крылом намокшие птицы. Озеро оставалось таким же хрустально-чистым, каким было и раньше, до начала этой чудовищной миграции. Очень скоро мы поняли, точнее, не поняли, а увидели, что происходит: все живое, попав в воду, моментально шло на дно и постепенно растворялось в озере, не оставляя после себя никакого следа...

Нескончаемый живой поток лился в озеро несколько часов. Одновременно повышался пси-уровень источника, который, очевидно, и побуждал животных идти навстречу собственной гибели.

Живая река стала иссякать, когда интенсивность пси-поля достигла контрольного уровня. Судя по всему, в окрестностях озера больше не осталось никакой живности. Озеро, наполнившееся почти до краев, начинало выказывать беспокойство: по нему без какой-либо причины прокатывалась рябь, на берег выплескивались хлесткие языки воды. Один из последних обитателей Мегеры, похожее на краба с тремя клювастыми птичьими головами чудовище попыталось удержаться на берегу, но волна, разогнавшись, лизнула его панцирь и откатилась. Тут же суставчатые ноги краба подломились, панцирь побледнел, а три головы разом вскинулись вверх, раскрыли клювы и одновременно тремя глотками издали резкий крик. Я подошел и ботинком столкнул останки краба в озеро.

Подождав и не получив больше пищи, озеро наконец-то обратило внимание на нас. На поверхности, почти успокоившейся, возник вдруг тугой прозрачный бугор. Он поднялся, постоял неподвижно, а потом двинулся в нашу сторону. Докатился до берега и щупальцем потянулся ко мне. Вот так озеро и схватило оставшихся без шлемов Бурцена и Аниту. Схватило, чтобы сожрать, переварить до последней клеточки в своей ненасытной утробе. Вот он, убийца! Я буквально задрожал от ненависти. Этот монстр, это чудовище не имеет права на существование!..

Рука сама поползла вверх и нацелилась раскрытой ладонью в центр омерзительного, влажного, будто источающего слюну языка озера-хищника.

- Стой! - не вскрикнул даже, а взвизгнул Саади. - Вы не смеете!..

- Еще как смею, - стиснув зубы, ответил я, отталкивая его. Из перчатки между указательным и средним пальцами выскочил ствол бластера. Теперь последнее движение - чуть сжать кулак.

Но я недооценил Саади. Прежде чем я успел выстрелить, Набиль оказался у меня за спиной и...

Защитное поле костюма отгораживает человеческое тело от всего, кроме человеческого тела. Это необходимо: в космосе случается всякое, и товарищ, если надо, должен суметь оказать первую помощь: расстегнуть одежду, дать лекарство, сделать массаж сердца... Рука в перчатке будет остановлена полем, но обнаженная рука беспрепятственно дойдет до автоматических застежек костюма. Этого обстоятельства я не учел в своих умопостроениях, но, как видно, учел Набиль Саади.

...Засученная по локоть волосатая рука профессора мелькнула у меня над головой. Озеро вспыхнуло перед глазами, словно сверхновая звезда, и рассыпалось на цветные пляшущие кольца. Я потерял сознание, быть может, на несколько секунд. Придя в себя, я увидел в руках у Набиля Саади мой шлем. Я понял, что проиграл, хотя и разгадал тайну убийства.

И в тот раз, семнадцать лет назад, Набиль подкрался к Бурцену и Аните, оглушил их по очереди ударом голого кулака, благо силы ему не занимать. Потом снял шлемы и столкнул астронавтов в озеро, о свойствах которого уже знал... Теперь моя очередь... Но гиперграмма моя дойдет, я погибаю не напрасно...

Ни сил, ни смысла сопротивляться дальше не было.