Двадцать шестой сезон

Казалось, эти заросли никогда не кончатся. Я поделился с Саади опасениями, что лес может оборваться у самой воды и последний наш шаг будет прямо в озеро. Но мы опасались напрасно. Перед озером растительность редела, на берегах оставалась лишь жесткая короткая трава. Будь это земной лес, то лучшей площадки под туристский бивак и желать нельзя. Но мы были не на отдыхе и помнили о здешних сюрпризах. Поэтому оба сразу уловили в идиллическом пейзаже какую-то неестественность, какое-то несоответствие тому, что встречалось нам до сих пор и сложилось в единую общую картину.

Заметив, как Саади проверил оружие, я тоже нащупал свой бластер. Однако нужды в том не было. Нападать на меня никто вроде бы не собирался, да и защитное поле страховало от неожиданностей.

Мы расставили аппаратуру, датчики, укрепили детектор. Из его показаний следовало, что где-то в озере и в самом деле притаился некто слегка мыслящий. Это было невероятно и могло сулить неожиданности, если прибор не лгал.

Красное солнце завалилось за горизонт и оттуда подсвечивало третью луну, и без того сияющую в лучах Желтого солнца, как медная тарелка. Других лун на небе видно не было. День стоял жаркий, хотя в костюмах мы не ощущали этого. Высокую температуру поверхности выдавал дрожащий, подернутый дымкой испарений воздух.

Было тихо. В моем шлемофоне привычно шелестело дыхание Набиля Саади, приглушенно доносились из леса животные всхлипы да звенело несколько ручьев, родившихся с ночным ливнем и теперь с журчанием устремлявшихся к наполняющемуся озеру.

Я подошел к краю и осторожно глянул вниз. На секунду мне показалось, что озеро смотрит на меня. Озеро, ставшее вдруг огромным, немигающим стеклянно-голубым глазом.

Я отшатнулся. Может, так было и с Бурценом и Анитой: они приблизились, заглянули в воду — и уже не смогли отвернуться… Но почему же они сорвали шлемы?..

— Что показывает ваш детектор, Набиль?

— Скоро дойдет до половины среднего уровня человеческого интеллекта.

Я присвистнул. Для сенсации уже достаточно. Но для решения проблемы показаний индикатора маловато.

— А когда, по-вашему, будет можно начать контакт?

— Подождем… Источник излучений себя никак не проявляет.

И вдруг что-то случилось. Мы сначала даже не поняли что. Будто лес превратился в один перегруженный гигантский трансформатор, завибрировал от гула, выбросил над деревьями клубящиеся барашки дыма… Они ползли к озеру отовсюду. Черные облака, наступавшие в нашу сторону, состояли не из копоти, а из мириадов насекомых.

Мгновение, и небо потемнело. Мы очутились в сиропе из мошкары, потеряв всякую видимость, ничего не различая в этом энтомологическом хаосе. Мало-помалу комариная завеса поредела, и мы обнаружили в потоке насекомых мелких и средних птиц.

Помимо воздушной миграции, к озеру катился и другой поток. Огибая наши ноги по контуру защитного поля, из леса спешили к воде змеи, ящерицы… Самое поразительное, что все это торопилось не на водопой. Лавина живых существ подходила к обрыву и, не задерживаясь, стекала вниз. Бесчисленные хлопки о воду падающих тел слились в один сплошной нескончаемый всплеск.

Я слышал подобный гул только однажды. Это было на Земле. На Нижней Волге я неожиданно стал свидетелем жерехового боя. Я вспомнил, как большая стая жерехов окружила на мелководье косяк малька и, постепенно сжимая кольцо, затеяла пиршество. Хлопали хвосты, чавкали пасти, выпрыгивали, тщетно пытаясь спастись, из воды мальки. Казалось, река закипела в том месте, где хищники устроили охоту.

«Хищники? Охота?» — поймал я себя на сопоставлении. Какая может быть охота, если в озере, по показаниям обычных приборов, никого нет.

Волна мелкой живности схлынула, на смену ей пришла волна зверья покрупнее. Наконец мы смогли разглядеть озеро. К нашему удивлению, на его поверхности не плавали черным слоем мертвые насекомые, не барахтались тонущие пресмыкающиеся, не били крылом намокшие птицы. Озеро оставалось таким же хрустально-чистым, каким было и раньше, до начала этой чудовищной миграции. Очень скоро мы поняли, точнее, не поняли, а увидели, что происходит: все живое, попав в воду, моментально шло на дно и постепенно растворялось в озере, не оставляя после себя никакого следа…

Нескончаемый живой поток лился в озеро несколько часов. Одновременно повышался пси-уровень источника, который, очевидно, и побуждал животных идти навстречу собственной гибели.