Двадцать (СИ)

- Подумайте.

***

- Ира!

Вскрикнула, потому что не узнала ее в том скелете, который лежал на постели с впалыми глазами, под капельницами. Она на себя не походила. Синяя вся, губы белые почти. Руки дрожат. Неужели человек может вот так измениться за какие-то считанные дни. Суд ее видно подкосил, окончательно сломал.

- Лена, садись, садись рядом.

А мне стыдно у меня сердце сжимается. Я нашу последнюю встречу помню. Села рядом на стул. Водичку ей поставила, пакет с апельсинами в стол положила.

- Лена…пообещай мне, что его не оставишь. Пообещай!

Смотрю на нее и понять ничего не могу, что случилось, почему она такая, почему руки мои сжимает. Что сказать хочет. Потому что в глазах намного больше. Они наполнены слезами и адской тоской.

- Больше некому. Он один остался. Анька не в счет. Его посадили он теперь ей не нужен. Позаботься.

- Ты сама позаботишься, вот выйдешь отсюда.

- Не позабочусь… Конец это, Лена, конец. Я говорю с трудом. Врачи даже в глаза мне не смотрят. Вчера аппараты все отключили. Потому что все…

- Что все? Что за глупости. Я сейчас я…

- Не надо. Я давно с сердцем страдаю. Давно. Все что могли сделали. Операцию нельзя гемоглобин на нуле, опухоль нашли в желудке. Лена… я сейчас ничего о том говорить не буду. Я только попрошу тебя не бросать его.

Она еще что-то говорила. Голос срывающийся, тянущийся, как будто на последнем издыхании. И я чувствую, что правда это…не долго осталось, как будто крылом ее серым уже накрыло, как будто одной ногой уже не здесь.

- Вот…ключи бери и ко мне иди. Я знаю, что гад твой проклятый что он ничего не оставил. Знаю. И как дочь на тебя смотрела видела. Нигде места тебе нет. Иди ко мне жить. Никто не прогонит. Дом мой, присмотришь заодно.

Киваю, а сама ног не чувствую, сил нет даже стоять. Как будто удар за ударом обрушиваются. Словно уносит меня каким-то смерчем.

- Я последний раз говорила с ним. Говорила. Сказал, что не виноват, сказал, что любит тебя, Лена. Не знаю… понять не могу как это все. Но он любит. Сын мой сказал мне, что любит.

Она вдруг закашлялась и задыхаться начала, медсестры прибежали, меня вытолкали, дверь закрыли. А я крики слышу, хрипы, они что-то говорят, бегают туда-сюда. Отхожу назад к стене. Тяжело стоять, сесть хочется прямо на пол. Сесть и с места не двигаться.

Врач в палату зашел. А потом через какое-то время вышел. Меня взглядом поискал. Не хочу чтобы подходил. Страшно даже смотреть на него.

- Мне очень жаль…Мы ей не говорили. У нее опухоль последней стадии, метастазы по всему организму. Сердце не справилось. Свидетельство вам выдадут завтра вместе с телом. Приходите в десять утра в морг. Вы же родственница, да?

Киваю, судорожно глотая горький воздух, не веря тому что слышу.

- Она же молодая совсем…, - шепчу и сама себя не слышу.

- И такое бывает. Если бы раньше обратилась.

Развернулся и ушел. А я еще долго стояла возле стены, смотрела перед собой и понять не могла что со мной происходит. С места сдвинуться не могу. Пальцы разжала и на ключи посмотрела, потом снова сомкнула.

Родные прогнали… а Ира опять руку помощи протянула. В последний раз. Сотовый достала набрала адвоката.

- Добрый вечер. Я вас очень попросить хочу …знаю, что это будет трудно, почти невозможно. Я заплачу. Сколько скажете. Встречу с НИМ устроить можно? Одну. Короткую!

Глава 20