Двадцать третий пассажир

Он взял мобильник и набрал номер психиатрической клиники в Нью-Йорке, в которой лежала Анук. Елена, сопровождавшая девочку до Манхэттена, звонила ему оттуда. Ему было достаточно лишь нажать кнопку обратного вызова, чтобы дозвониться до коммутатора нью-йоркской клиники. Мартин представился как доктор Шварц, чтобы, как потенциального коллегу, его связали быстрее, тем не менее прошло добрых пятнадцать минут, прежде чем ему ответил лечащий врач Анук, доктор Сильва.

— Анук совсем не та, за которую мы ее принимаем, — пояснил он, судя по голосу, пожилому и сильно простуженному господину.

— Что вы хотите этим сказать? — удивился Сильва.

Мартин забегал кругами по своей кухне. Он был слишком возбужден, чтобы спокойно стоять на одном месте.

— Она не травмирована, по крайней мере не в той степени, в какой кажется.

— Не травмирована? — Сильва был возмущен. — Девочку сначала изнасиловали, а потом похитили.

Мартин на минутку остановился, чтобы разобраться со своими мыслями и не походить на сумасшедших пациентов, которых лечил его американский коллега.

— Вы уже имели дело с высокоодаренными детьми, доктор? — поинтересовался он. — Вы же знаете, что происходит, если к ним предъявляют заниженные требования. Такие способные дети начинают вести себя необычно. Одни становятся слишком тихими, другие перестают есть, впадают в депрессию, а некоторые, наоборот, становятся слишком шумными, агрессивными, а иногда даже жестокими. По отношению к другим или к себе самим.

— Я внимательно слушаю вас, — сказал доктор Сильва, когда Мартин на несколько секунд замолчал.

— Куда я клоню: я думаю, в течение нескольких месяцев Анук находится в стрессе из-за недооценки, из-за занижения требований, предъявляемых к ней. Конечно, она получила тяжелейшую травму из-за многократного группового изнасилования. Но не это заставило ее замолчать и раздирать себе кожу.

— А что же тогда? — спросил Сильва.

— Грубо говоря, ей было скучно.

— Простите, что вы сказали?

— Будучи в течение долгих месяцев запертой на корабле, сначала в темнице без окон, а потом в карантинной палате, она не имела возможности раскрыться в соответствии со своими способностями. Даже психически здоровые люди с трудом выдерживают такое. А что же тогда должен был чувствовать гиперактивный, высокоодаренный ребенок? То, что она до крови расчесывала себе кожу, было выражением ее недооценки.

— Что еще указывает на это? — спросил Сильва.

— Код, — ответил Мартин. — Анук не смогла больше выдержать длительное бездействие и запрет Шахлы на общение с посторонними людьми. Поэтому она начала играть в придуманную ею игру и общаться со мной на тайном языке. Это была высокоинтеллектуальная игра. И мне пришлось нелегко, прежде чем я сумел расшифровать придуманный ею код. Чтобы им овладеть, нужно было иметь такую же великолепную память, как у нее самой.

— И как же функционировал этот тайный язык? — В голосе Сильвы появились нотки раздражения.

Мартин хорошо понимал его. Он бы и сам реагировал не менее недоверчиво, если бы невесть откуда взявшийся коллега из заокеанской страны неожиданно позвонил ему и начал читать лекцию.

— Вам тоже бросилось в глаза, что Анук никогда не отвечает на первые три вопроса? Ни в одном разговоре? — спросил он.

Последовала пауза. Когда Сильва вновь заговорил, по голосу чувствовалось, что он озадачен.

— К сожалению, я не вправе обсуждать результаты лечения наших пациентов с посторонними, — сказал он таким тоном, который не оставлял сомнения в том, что Мартин попал в самую точку.

Тогда, не скрывая волнения, он объяснил психиатру свою теорию:

— Такова разработанная Анук система. Она отвечает с задержкой во времени на три шага. Конкретно это означает…

— Что только после четвертого вопроса она дает ответ на вопрос, заданный первым?

— А после пятого отвечает на второй и так далее. Вы должны все ее ответы сдвигать на три позиции.

С торжествующим видом Мартин посмотрел сначала на листок с вопросами, а потом на лист с ответами. Теперь все приобретало вполне понятный смысл, если первый ответ Анук приложить к первому вопросу, ее второй ответ ко второму вопросу и так далее. Теперь он получил следующий результат:

1-й вопрос. Когда добрых два часа тому назад я был у тебя с доктором Бек, ты назвала мне одно имя, Анук. Ты можешь сейчас вспомнить, что это было за имя?

1-й ответ. Мартин.

2-й вопрос. И вообще ты имеешь представление, где сейчас находишься?

2-й ответ. Анук рисует корабль.

3-й вопрос. Сколько тебе лет?

3-й ответ. 11 + 3.

4-й вопрос: Боже мой, кто это только сделал с тобой?

4-й ответ. Моя мама.

5-й вопрос: Но ведь ты же знаешь, что я не злой человек, не так ли?

5-й ответ.??? (предположительно, кивок в знак согласия).

Все было так однозначно, так логично. И легко, если знаешь систему. И все-таки, когда во время разговора с Сильвой Мартин добрался до шестого вопроса, у него возникло чувство, что он опять упустил из виду что-то элементарное.