Двадцать третий пассажир

— Ах да, хорошо, что ты спросил. А то я чуть было не забыл. Еще одно.

— Что?

— Что ты полный идиот. Ты не должен был находиться на этом судне. После гибели Нади и Тима «Султан» для тебя самое последнее место на свете. А я самый последний засранец, что помогаю тебе в твоем странствии.

— Ты слишком строго судишь себя, — сказал Мартин и выключил свой мобильник.

Затем он ускорил шаг и догнал капитана, который, следуя последним за тремя женщинами-офицерами, собирался закрыть входную дверь в планетарий.

Бонхёффер не слышал, как он подошел. Благодаря толстой ковровой дорожке его шаги были не слышны. Капитан ничего не подозревал, когда Мартин ногой отпустил стопорное приспособление тяжелой входной двери.

В то время как тяжелая дверь медленно закрывалась, Мартин схватил капитана за ворот и рванул его назад.

— Эй, что вы хоти… — испуганно начал Бонхёффер.

Но закончить предложение ему было не суждено. От первого удара в живот у него перехватило дыхание, и он не мог говорить. Вторым ударом Мартин сломал ему нос.

Глава 24

Раздался громкий хруст, словно носовая перегородка капитана попала в щипцы для щелканья орехов. Кровь мгновенно отхлынула от лица Даниэля Бонхёффера.

При этом казалось, что в первый момент он даже не чувствовал боли; во всяком случае, он не вскрикнул, а просто осел на пол и выставил вперед локти, прикрывая голову.

Мартин схватил его за воротник форменного капитанского кителя и, словно мокрый мешок, потащил во внешний коридор, ведущий вокруг планетария, в ту зону, где находились туалеты. Капитану не помогло, что он изо всех сил упирался ногами в ковровую дорожку. Мартин втащил его в мужской туалет и швырнул на облицованную светлой плиткой стену напротив умывальников.

Потом он проверил писсуары и кабинки. Везде было пусто, как и ожидалось, когда не было публичных представлений, а приглашенные офицеры уже ожидали в зале.

Вернувшись к Бонхёфферу, Мартин встал перед лежащим на полу капитаном и дал ему пинка.

— Что за игра ведется здесь? — заорал он на капитана.

— Я не понимаю, что… — Бонхёффер зажал левой рукой нос и рот. Без особого успеха. Темная кровь по-прежнему сочилась у него между пальцами и стекала вниз по подбородку.

Мартин подчеркнуто медленно сжал кулак.

— Эй, спокойно, спокойно, пожалуйста. Я знаю, у вас есть все основания быть недовольным, но позвольте мне разъяснить мою роль во всем этом, — взмолился Бонхёффер, голос которого звучал так, словно он был сильно простужен.

— Вашу роль? — воскликнул Мартин. — Анук Ламар была изнасилована.

Ему стоило больших усилий, чтобы взять себя в руки и не ударить капитана снова.

— Я знаю, и это просто ужасно.

Бонхёффер поискал на гладкой стене какую-нибудь опору, ухватившись за которую смог бы встать на ноги. Фен из нержавеющей стали был вне пределов досягаемости.

— Две матери. Двое детей. Они бесследно исчезли. И каждый раз вы были капитаном судна.

— Это может казаться подозрительным, я понимаю это.

— «Казаться»? Это является подозрительным. Тем не менее вы снова нашли Анук. Как нарочно, именно вы!

— Все это всего лишь ужасная случайность.

Тем временем Даниэль встал и в ужасе уставился в зеркало. У него был такой вид, словно он оказался единственным выжившим пассажиром во время крушения поезда.

— «Случайность»? — заорал Мартин. На мгновение ему показалось, что он снова стоит перед тюрьмой в Варшаве, из которой его выпустили пять лет тому назад. Он чувствовал такую же ярость и такое же отчаяние. И такое же душевное опустошение.

Свиньи в руководстве отдела специального назначения не хотели ставить под угрозу всю операцию и только после завершения его миссии в качестве агента под прикрытием рассказали о том, что произошло на «Султане», когда он пытался выжить в польской тюрьме. Когда он вышел из кутузки, с момента исчезновения Тимми и Нади уже прошло сорок три дня.

— Точно так же как вы тогда совершенно случайно не развернули корабль, после того как пропала моя семья? — крикнул он Бонхёфферу прямо в лицо.

Капитан на мгновение прикрыл глаза, как супруг, который во время ссоры с женой не знает, какие нужны еще доводы, чтобы переубедить ее.

— Развернуть корабль? — Его голос сорвался. — Разве вы не читали материалы дела? У «Султана» тормозной путь составляет два километра. Нужно полтора часа, чтобы развернуть судно. Был шторм, многометровые волны, минусовая температура. Без спасательного жилета в этом месте Атлантики можно продержаться в ледяной воде всего лишь несколько минут. А с момента исчезновения вашей семьи уже прошли часы.

— Откуда вам известно, когда они прыгнули за борт? Ведь видеозапись с внешнего борта судна была по недосмотру стерта. В случае с Анук было так же? И на этот раз вы сфальсифицировали все доказательства, чтобы это выглядело как самоубийство?

— Нет, — выдавил из себя Бонхёффер.