Двадцать три раны Цезаря

— Помню. Да только и тебе не позавидуешь. Не в обиду будет сказано, одет ты лучше меня, ну а во всем остальном… Отличный специалист, вон, даже на твои похождения здесь сквозь пальцы смотрят, а что имеешь? Комнату в общежитии. А ведь тебе уже тридцать четыре. Так что, недалеко от меня ты ушел.

Роман замолчал, глубоко вздохнул и снова разлил водку в стаканы.

Варичев, казалось, не имел желания поддерживать разговор. Он встал с кровати и принялся что-то искать в стенном шкафу. Вытащил и протянул Роману точно такой же пояс, как у него.

— На! Я сразу два на сувениры выменял у местного мальчишки.

— Ух! — привстал от восторга Роман. — Спасибо! А откуда они у местных?

Варичев усмехнулся, мотнув головой:

— А с мертвых бандитов из УНИТА после перестрелок снимают.

— Да?! — протянул Уманцев, с неприязненным чувством глядя на пояс.

— Что, не нравится трофей?

— Нет, нравится, — бодро ответил Роман и сказал: — Спасибо.

Андрей вновь сел на кровать, сделал себе бутерброд с сайрой и поднял стакан:

— Ну, Рома, давай выпьем за нас с тобой! Чтобы и в нашей жизни наступил праздник!

— За это с удовольствием! Но, — поставив пустой стакан на стол, проговорил он, — только вряд ли. — Закусил и продолжил: — Вот, к примеру, вернешься ты в Москву, даже представив Эстеллу как свою невесту. Все равно будут неприятности, из-за того что вел себя неподобающим советскому человеку образом.

— Может, будут неприятности, а может, нет. Времена-то меняются.

— А люди остаются.

Андрей рассмеялся:

— В общем, ты прав. Мы с тобой не преуспели в жизни. А уже четвертый десяток пошел. Что ж дальше? Ну вернемся, кое-что купим, может, даже на первый взнос в кооператив соберем, а потом? Ну у тебя будет двухкомнатная, у меня однокомнатная. Ирка тебе еще родит, я женюсь, и опять теснота, опять от зарплаты до зарплаты.

— Ну все же так!

— В том-то и дело, что не все. И все об этом знают, но почему-то считается, что так должно быть. Нет, я не против. Только с одним условием, чтобы я был не как все эти, а как те! — расхохотался Андрей, сведя разговор к шутке.

Роман тоже рассмеялся, махнул рукой:

— А все равно мы с тобой молодцы. В Москве изловчились устроиться.

— Это да!.. — согласился Андрей и, заложив руки за голову, сказал: — А вот как бы нам повезло, если нашли бы мы с тобой случайно несколько камушков, карат так на триста, а?

— Ну и что? Отправили бы в Москву на экспертизу.

— А если бы не отправили?

Роман сделал вид, что задумался.

— Украли, значит?

— Нет, подожди! — энергично возразил Варичев. — Вот когда ты слышишь «Украли!», что первое тебе приходит на ум?

— Вор-карманник.

— То есть, карман конкретного гражданина, из которого вытянули заработанные им деньги. А я тебе говорю, вот если бы повезло и ты, к примеру, нашел бы несколько стоящих алмазов. И пока ты не объявил, что нашел их, они твои. А объявил, они сразу же становятся и Торопкова, и Копытова, и Бедова, и Сошникова, и даже Мальцева, который в Москве. А потом, когда их соберется много, когда их отшлифуют, и они в несколько раз повысятся в цене, их в бронированном автомобиле перевезут в ведомство, в котором сотрудники в безупречно сидящих костюмах распорядятся этими добытыми тобой алмазами по своему усмотрению и к своей выгоде. Только не говори: к выгоде народа. Ты эту выгоду хоть раз видел из окна своей коммуналки?

— Нет, — очень серьезно ответил Роман.

— А слышал когда-нибудь про «конфликтные алмазы» или «алмазы смерти»? Тоже нет? — Андрей тихо усмехнулся. — Так называют драгоценные камни, которые добывают в «горячих точках» планеты. И нас с тобой послали именно за этими камнями. Таскайте им каштаны из огня! — желчно осклабился Варичев.

Они посмотрели друг на друга.

— Ну а что… делать? Дальше, что?.. — в растерянности, подрагивающим голосом прошептал Уманцев.

Андрей разлил, что осталось в бутылке.

— Рома, я тебе скажу, что дальше, потому что знаю тебя, потому что ты мой друг. Дальше, Рома, не надо возвращаться в Москву.

— Что? — лишившись от услышанного голоса, с трудом выдавил Уманцев. Помолчал и уточнил: — Как это?

— А очень просто. Нужно вовремя удрать из городка. Сесть на машину и уехать. До побережья Атлантического океана приблизительно тысяча километров. Да, дорога полна опасностей. Можно столкнуться с УНИТовцами или с правительственными частями. Когда у тебя в мешочке на груди алмазы, ни с кем лучше не встречаться.

Роман молчал, потрясенный размахом плана друга. Тот истолковал молчание, как страх.

— Но можно и другим способом. Можно долететь до Луанды на самолете. Сюда прилетают самолеты, привозят оборудование, продукты, топливо и забирают образцы алмазов, породы. Надо будет изловчиться и уговорить летчиков взять нас с собой. Пара-тройка камешков опустят перед нами трап. В Луанде запросто наймем судно до португальского острова Сан-Томе, а уже там сядем на лайнер и прямиком в Лиссабон.

Первыми на лице Романа ожили ресницы, потом он спросил:

— А что мы будем делать в Лиссабоне?

— Просить политическое убежище.

Уманцев ладонью погладил себя по голове.

— Ну ты понятно. Женишься на Эстелле. А я? У меня же Ирка, дети.