Двадцать тысяч лье под водой

Я сошел в ту минуту, когда новый снаряд скользнул по корпусу «Наутилуса» и раздался крик капитана:

— Стреляй, безумный корабль! Расточай свои бесполезные ядра! Ты не уйдешь от бивня «Наутилуса»! Но не на этом месте ты погибнешь! Я не хочу, чтобы твои развалины покрыли останки славного «Мстителя».

Я вошел в свою комнату. Капитан Немо и его помощники остались на палубе. Гребной винт приведен был в движение. «Наутилус» быстро удалялся, стараясь выйти из сферы действия выстрелов военного корабля. Но последний продолжал его преследовать. Пока капитан Немо довольствовался тем, что держался на определенном расстоянии.

К четырем часам вечера, не имея возможности сдерживать пожиравшие меня нетерпение и беспокойство, я вышел на центральную лестницу. Подъемная дверь была поднята.

Я вышел на палубу. Капитан Немо прогуливался по ней нервными шагами и смотрел все время на корабль, который находился на расстоянии миль пяти-шести. «Наутилус» вертелся вокруг военного судна, как преследуемый зверь, и, дозволяя себя преследовать, увлекал судно к востоку. Но до сих пор «Наутилус» не приступал к нападению: может быть, капитан Немо колебался.

Я желал в последний раз переговорить с капитаном Немо. Но только я обратился к нему, как он заставил меня замолчать.

— Я право, я справедливость! — воскликнул он. — Я угнетенный, а вот угнетатель. Это он! Ведь все, что я любил, уважал, что дорого было моему сердцу, мать, отец, все это погибло! Все, что я ненавижу, находится там! Замолчите!

Я бросил последний взгляд на военный корабль, усиливавший пары. Затем я присоединился к Неду и Конселю.

— Мы убежим! — вскрикнул я.

— Непременно! — ответил Нед. — Какой это корабль?

— Не знаю: но какой бы он ни был, он до ночи будет потоплен. Во всяком случае, лучше погибнуть с ним вместе, чем быть причастным к мести, в справедливости которой мы не убеждены.

— Я того же мнения, — ответил холодно Нед Ленд. — Подождем ночи.

Наступила ночь. Глубокая тишина царила на борту «Наутилуса». Компас показывал, что судно изменило свое направление. Я ясно слышал удары лопастей гребного винта, которые рассекали волны с равномерной скоростью, судно держалось на поверхности воды и испытывало незначительную качку из стороны в сторону.

Я и мои товарищи решили бежать в тот момент, когда военный корабль настолько приблизится, что может услышать наш крик или увидеть, так как луна светила достаточно ярко. Через три часа наступило полнолуние.

Перебравшись на корабль, если бы мы и не могли предотвратить угрожающий ему удар, тем не менее могли бы сделать то, что обстоятельства нам бы позволяли. Не раз мне казалось, что «Наутилус» приступает к нападению. Но оказывалось, что он продолжал заманивать своего противника и, сойдясь с ним ближе, снова обращался в бегство, увеличивая скорость хода.

Часть ночи прошла без приключений. Мы выжидали случая, чтобы действовать. Мы были сильно взволнованы и потому мало говорили. Нед Ленд хотел броситься в море. Я заставил его дождаться удобного момента. По моему мнению, «Наутилус» должен атаковать двухпалубное судно на поверхности воды, и тогда будет не только возможно, но даже легко убежать.

В три часа утра я вышел на палубу; сильно встревоженный капитан Немо до сих пор ее не покидал. Он не сводил глаз с корабля. Его взгляд, необычайно напряженный, казалось, притягивал, охватывал и тащил за собой корабль более надежно, чем бы тащил его буксир.

Луна в это время проходила через меридиан. Юпитер поднимался на востоке посреди общей тишины природы, небо и океан соперничали между собой в спокойствии, и море служило ночным светилам лучшим зеркалом, которое когда-либо отражало их изображения.

И когда я думал об этой глубокой тишине стихий и сравнивал ее с тем гневом, которым кипел весь пылающий мщением экипаж «Наутилуса», я чувствовал, как дрожь пробегала по моему телу.

Корабль держался в двух милях от нас. Он все приближался, идя по направлению к тому фосфорическому сиянию, которое указывало местонахождение «Наутилуса».

Я видел его сигнальные огни — зеленый и красный — и белый фонарь, висевший на бизань-мачте. Отраженный свет освещал его оснастку; слегка виднелся дым, который свидетельствовал, что судно идет на всех парах. Снопы искр, куски раскаленного угля, вылетая из труб, рассыпались в воздухе, как звезды.

Я оставался на палубе до шести часов утра. Капитан Немо, по-видимому, не замечал меня. Военный корабль находился от нас на расстоянии около полутора миль и с первыми лучами дня снова начал обстрел.

Момент, когда «Наутилус» нападет на своего противника, был близок, и тогда я и мои товарищи покинем навсегда этого человека, судить которого я не смел.

Я собирался сойти, чтобы предупредить товарищей, как на палубу поднялся помощник капитана. Его сопровождали несколько матросов.

Капитан Немо их не заметил или делал вид, что не замечает.