Двадцать тысяч лье под водой

Дикари приближались, наступая шагом, и выказывали враждебные намерения. Они осыпали нас камнями и стрелами. Нед Ленд, несмотря на угрожавшую опасность, не захотел оставлять свою провизию; отступая, он тащил с собой в одной руке лесную свинью, в другой — кенгуру.

В две минуты мы достигли берега. Нагрузить лодку провизией, отчалить и взяться за весла было делом одной минуты. Не успели мы отъехать двух кабельтовых, как около ста дикарей с криками, размахивая руками, вошли по пояс в воду. Я оглянулся на «Наутилус», предполагая, что там могли заметить нападение на нас дикарей. Однако на палубу судна не вышел ни один человек.

Спустя двадцать минут мы причалили к «Наутилусу». Люк оказался открытым. Привязав лодку, мы вошли на палубу.

Я направился в зал, откуда неслись звуки органа. Играл капитан Немо.

— Капитан, — обратился я к нему. Он не слышал меня. — Капитан! — повторил я, дотрагиваясь до него рукой.

— А, это вы, господин профессор, — сказал он, — ну как, удачная была ваша поездка?

— Не совсем, капитан, — ответил я, — мы привезли, кажется, с собой толну. двуногих, преследовавших нас.

— Каких двуногих?

— Диких.

— Диких! — повторил капитан иронично. — А почему вы удивляетесь, господин профессор, что, ступив на землю, вы встретили на ней диких людей? Где же их нет? И к тому же разве те, которых вы называете дикими людьми, хуже других?

— Но, капитан…

— Что касается меня, милостивый государь, я их встречал повсюду.

— Во всяком случае, — ответил я, — если вы не желаете их видеть у себя на борту «Наутилуса», то вам необходимо принять необходимые меры.

— Успокойтесь, господин профессор, нам не придется тревожиться.

— Однако их очень много.

— Сколько же вы их насчитали?

— По крайней мере человек сто.

— Господин Аронакс, — ответил капитан Немо, снова опуская руки на клавиши органа. — Если бы все туземцы Папуа собрались бы на этом берегу — и тогда «Наутилусу» нечего было бы опасаться их нападения.

Пальцы капитана забегали по клавишам органа, я заметил, что они ударяли только по черным косточкам, что придавало мелодии особый шотландский оттенок. Вскоре он всецело погрузился в мир звуков и, по-видимому, забыл о моем присутствии.

Я вышел на палубу. Наступила ночь, и, как обычно в южных широтах, внезапно. Я уже не мог различить острова Гвебороар. Но многочисленные огни по берегу свидетельствовали, что туземцы не думали его покидать.

Я оставался один в течение нескольких часов, вначале думая лишь о туземцах. Я уже их не боялся, твердая уверенность капитана властно меня успокоила, и я стал любоваться великолепной тропической ночью. Созвездия зодиака через несколько часов должны были осветить Францию, и мои мысли перенеслись туда. Луна мягко сияла на небе, окруженная звездами. Около полуночи я ушел в свою каюту и спокойно заснул.

Ночь прошла без приключений. Вероятно, дикари опасались странного чудовища на волнах. Они не решались к нему приблизиться, хотя надо заметить, что на палубе не было ни души и люк был открыт.

На следующий день, 8 января, я вышел на палубу в шестом часу утра. «Наутилуса» окутывал утренний туман; однако он вскоре рассеялся, и остров — сначала его берег, а затем и горы — стал виден.

На его берегу толпились туземцы в значительно большем числе, чем накануне; их было человек пятьсот или шестьсот. Некоторые из них, пользуясь отливом, ступая по кораллам, подошли к «Наутилусу» на два кабельтовых. Их можно было ясно различить. Это были настоящие папуасы, красивое племя, отличающееся атлетическим ростом, широким возвышенным лбом, толстым, но неприплюснутым носом и белыми зубами. Их пушистые, выкрашенные красной краской волосы резко отличались от цвета их кожи, черноватой и блестящей, как у нубийцев. В мочках их ушей, разрезанных и растянутых, вставлены были костяные пластинки. Все дикари были наги. Среди них я заметил несколько женщин, которые были одеты в настоящие кринолины из травы, идущие от бедер до колен и поддерживаемые поясом из растительных волокон. Некоторые начальники носили на шее украшения вроде полумесяца и ожерелья из красных стеклянных бус. Все почти были вооружены стрелами, луками, щитами и имели на плечах что-то похожее на сети, где лежали круглые камни, которые они ловко метали своими пращами.

Один из начальников, находившийся ближе к «Наутилусу», внимательно нас рассматривал. Должно быть, это был «мадо», из высшего класса, так как он драпировался в циновку из банановых листьев, украшенную цветными лоскутьями.

Я бы мог легко убить этого туземца, неподалеку от меня стоявшего, но счел за лучшее ожидать враждебных действий с их стороны. При встрече с дикарями европейцу никогда не следует нападать, а только обороняться.

Туземцы продолжали приближаться к «Наутилусу». Было слышно, что они часто повторяют слово «ассаэ», и, судя по их жестикуляциям, они приглашали меня сойти к ним, но я счел благоразумным не пользоваться этой любезностью.

К одиннадцати часам утра, с началом прилива, дикари возвратились на берег, где их поджидала значительно увеличившаяся толпа.