Двадцать тысяч лье под водой

Далее, пользуясь ежедневными заметками, которые вел Консель, упомяну о некоторых рыбах из рода иглобрюхов, водящихся исключительно в этих морях; о спенглирьенах с красной спиной и белой грудью, отличающихся тремя продольными рядами мягких нитей; о разных электрических рыбах, достигающих семи дюймов длины и сверкающих яркими цветами. Затем из представителей других родов укажу: овоидов, весьма похожих на яйца темно-коричневого цвета; диодонов, вооруженных шипами, — настоящих морских дикобразов, раздувающихся и тогда получающих вид клубка; морских коньков, населяющих все океаны; летающих пегасов с продолговатыми носами и с плавательными перьями, имеющими скорее вид крыльев; эти плавники-крылья если и не доставляют им возможности летать, то все же позволяют подниматься на незначительную высоту над водой; голубей с хвостом, покрытым множеством чешуйчатых колец; длинно-челюстных макрогнатов весьма красивого вида в двадцать пять сантиметров длиной и с чешуей блестящей нежной окраски; плоскоголовиков с шероховатой головой; скакунов с черными полосками и с длинными задними плавательными перьями — эти рыбы скользят с удивительной быстротой по поверхности вод; красивых парусников, подымающих свои плавательные перья, словно распущенные паруса, и при помощи их плывущих по ветру; блестящих курт, которых природа окрасила в желтый, небесной лазури, серебристый и золотистый цвета; трихоптеров с плавательными перьями из волокон; коттов, постоянно испачканных в морском иле и производящих шум при движении; тригл, печень которых сильно ядовита; бодьянов с подвижными веками на глазах; наконец, хельмонов с длинными трубчатыми носами; настоящих океанских мухоловок, вооруженных как бы ружьями, которых не предвидели ни Шаспо, ни Ремингтон, и убивающих насекомых ударом капли воды.

В восемьдесят девятом роду рыб, по классификации Ласепеда, принадлежащих ко второму подклассу костистых, отличающихся присутствием жаберной перепонки, я заметил скаперну, у которой голова была украшена иглами и которая обладала одним плавательным пером на спине; эта порода рыб бывает или покрыта чешуей, или совершенно ее лишена. Второй подрод выставил нам экземпляры дидактилий длиной от трех до четырех дециметров с желтыми волосами: голова этих рыб отличается весьма причудливой формой. Что же касается первого подрода, то он представил образчик весьма странной рыбы, называемой «амарская жаба». Большая голова этой рыбы изрыта глубокими впадинами, местами раздута в выпуклости, покрыта шипами, сплошь усеяна шишками и ко всему этому обладает кривыми, некрасивыми рогами; все ее тело, включая и хвост, покрыто мозолистыми наростами; шипы ее причиняют опасные раны; вообще, это одно из самых отвратительных и ужасных животных.

С 21 по 23 января «Наутилус» шел со скоростью двухсот пятидесяти миль в сутки, иначе говоря, проходил двадцать две мили в час. Если нам пришлось наблюдать так много пород рыб, то это только благодаря электрическому свету, который действительно их к себе привлекал и заставлял следовать за нами. Но большинство из них вследствие быстрого хода «Наутилуса» вскоре отставало, и только некоторым было под силу держаться некоторое время наряду с ним.

Утром 24-го, находясь под 12° южной широты и 97°33′ долготы, мы увидели остров Килинг, мадрепоровую возвышенность, покрытую великолепными кокосовыми пальмами, которую посещали Дарвин и капитан Фиц-Рой. «Наутилус» прошел, держась неподалеку от берегов этого пустынного острова.

Вскоре остров Килинг совершенно скрылся за горизонтом, и мы двинулись в северо-западном направлении к оконечности Индийского океана.

— Культурные страны, — сказал мне в этот день Нед Ленд, — гораздо интереснее этих островов Папуа, где встречается больше диких людей, чем коз! В этой индийской земле, господин профессор, есть шоссейные дороги, английские, французские железные дороги и индусские города. Не пройти и пяти миль без того, чтобы не встретить соотечественника. Как вы полагаете, не пришло ли время освободиться от капитана Немо?

— Нет, нет, Ленд! — ответил я убежденным тоном. — Пусть будет то, что будет, как говорят моряки. «Наутилус» приближается к обитаемым берегам. Он возвращается в Европу, пусть он туда и довезет нас. Раз мы пойдем в наши моря, благоразумие укажет нам, что делать. К тому же я не думаю, чтобы капитан Немо дозволил нам охотиться на берегах Малабарском или Коромандельском, как в лесах Новой Гвинеи.

— Нам ни к чему спрашивать его разрешения, можно и без него обойтись.

Я не ответил канадцу. Я не хотел продолжать спор. В сущности, у меня было сильное желание испытать все случайности судьбы, бросившей меня на борт «Наутилуса».