Двадцать тысяч лье под водой

— А, — вскрикнул Нед Ленд, — кто же поручится, что мы завтра, во время нашей прогулки, не найдем такую же!

— Ба! — воскликнул Консель.

— А почему же нет?

— К чему нам миллионы на борту «Наутилуса»!

— На борту конечно, — ответил Ленд, — но в другом месте…

— О, в другом месте! — проговорил уныло Консель, опустив голову.

— Нед Ленд прав, — сказал я, — если мы привезем когда-нибудь в Европу или в Америку жемчужину, стоящую несколько миллионов, то это придаст и большую достоверность рассказу о наших приключениях.

— Я полагаю, — согласился канадец.

— Разве, — спросил Консель, — ловля жемчуга опасна?

— Нет, — ответил я с живостью, — если принять некоторые меры предосторожности.

— Какой же риск в этом промысле! — воскликнул Нед Ленд. — Проглотить несколько глотков морской воды!

— Вы правы, Нед, — ответил я, затем, приняв развязный тон капитана Немо, спросил: — Вы не боитесь, Нед, акул?

— Я, — воскликнул канадец, — я гарпунщик по ремеслу! Мое ремесло насмехается над ними.

— Вопрос не в том, — сказал я, — то есть не в ловле их рыболовным крюком, не в вытаскивании на палубу судна и не в том, чтобы отрубить им хвост, вырвать сердце, которое бросают в море.

— Значит, дело идет о нападении на них в…

— Именно.

— В воде!

— В воде.

— Отменное дело с хорошим гарпуном. Вы знаете, господин профессор, эти акулы — животные довольно неуклюжие. Необходимо акуле перевернуться вверх брюхом, чтобы вас хапнуть, а этим временем…

Нед Ленд как-то так произнес слово «хапнуть», что у меня холод прошел по телу.

— Ну а ты, Консель, — обратился я к нему, — что ты думаешь об этих акулах?

— Я, — ответил Консель, — согласен с мнением моего господина.

«В добрый час», — подумал я.

— Если господин идет охотиться на акул, — продолжал Консель, — то не знаю, почему мне, как его верному слуге, не последовать за ним.

Глава III ЖЕМЧУЖИНА В ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ

Наступила ночь. Я лег спать и спал очень дурно. Акулы играли главную роль в моих сновидениях, и я находил правильным и неправильным в одно и то же время французскую этимологию, производящую слово «акула» от «панихиды».

На следующий день, в четыре часа, меня разбудил матрос, которого капитан Немо назначил мне в услужение. Я быстро встал с постели, оделся и направился в салон.

Капитан Немо меня ожидал.

— Господин Аронакс, — обратился он ко мне, — вы готовы?

— Я готов.

— Прошу следовать за мной.

— А мои товарищи, капитан?

— Они предупреждены и нас ожидают.

— Придется одеть скафандры? — спросил я.

— Пока нет, я не стану с «Наутилусом» приближаться к берегу, хотя мы еще довольно далеко от Манарской отмели. Я приказал приготовить шлюпку, которая доставит нас прямо до места и избавит от довольно продолжительного путешествия. Водолазные аппараты уже в шлюпке, и мы их наденем, когда начнем наше подводное путешествие.

Капитан Немо повел меня к центральной лестнице, которая вела на палубу. Здесь нас поджидали Консель и Нед, оба восхищенные предстоящей прогулкой. Пять матросов с веслами, вставленными в уключины, сидели в лодке, стоявшей у борта. Ночь была темная. Густые облака покрывали небо; впрочем, изредка виднелись звезды. Я обратил свои взоры в том направлении, где должна находиться земля, но там, на неясно очерченной линии, ничего не видел. «Наутилус», обойдя ночью западный берег Цейлона, находился к западу от бухты или, скорее, залива, образованного этой землей и островом Манар. Там, под темными сводами, расстилалась мель жемчужных раковин, неисчерпаемое жемчужное поле длиною более двадцати миль.

Капитан Немо, Консель, Нед Ленд и я заняли место на корме. Старший гребцов поместился у румпеля; отчалив от судна, гребцы налегли на весла.

Шлюпка неслась по направлению на юг. Гребцы не торопились. Я заметил, что удары весел следовали один за другим через десять секунд, как это вообще принято на военных судах.

Мы сидели молча. О чем думал капитан Немо? Может быть, о земле, к которой он приближался и которая казалась ему невдалеке, вопреки мнению канадца, считавшего ее чересчур отдаленной. Что касается Конселя, то он не выходил из роли любопытного зрителя. Около половины шестого, с началом рассвета, верхняя линия берега обозначилась достаточно отчетливо. Она поднималась в направлении от востока к югу. Мы находились от берега на расстоянии пяти миль. Между ним и нами море было пустынно: ни одной лодки, ни одного водолаза. Полная тишина царила на арене искателей жемчуга. Как заметил капитан Немо, мы явились месяцем раньше в эти места.

К шести часам наступил день с быстротой, свойственной тропическим странам, где не бывает ни утренней зари, ни сумерек.

Солнечные лучи пробивались сквозь облачную завесу, сгустившуюся на восточном горизонте, и лучезарное светило быстро поднялось.

Я отчетливо видел землю, поросшую деревьями.

Лодка приближалась к острову Манар, который принимал на юге круглое очертание. Капитан Немо поднялся со своего места и стал осматривать море.