Двадцать тысяч лье под водой

My blood froze in my veins as I recognised two formidable sharks which threatened us. It was a couple of tintoreas, terrible creatures, with enormous tails and a dull glassy stare, the phosphorescent matter ejected from holes pierced around the muzzle. Monstrous brutes! which would crush a whole man in their iron jaws. I did not know whether Conseil stopped to classify them; for my part, I noticed their silver bellies, and their huge mouths bristling with teeth, from a very unscientific point of view, and more as a possible victim than as a naturalist.	Кровь застыла в моих жилах. Я узнал страшных морских хищников. Это были две акулы, ужасные акулы-людоеды с огромным хвостовым плавником, тусклыми стеклянными глазами, с глазчатыми, пропитанными светящимся веществом пятнами на морде. Чудовищная пасть, способная одним движением своей железной челюсти раздробить человека! Не знаю, занимался ли Консель классификацией акул, что касается меня, я глядел на их серебристое брюхо, грозную пасть, ощеренную зубами, скорее как жертва, чем как ученый-естествоиспытатель.
Happily the voracious creatures do not see well. They passed without seeing us, brushing us with their brownish fins, and we escaped by a miracle from a danger certainly greater than meeting a tiger full-face in the forest. Half an hour after, guided by the electric light we reached the Nautilus. The outside door had been left open, and Captain Nemo closed it as soon as we had entered the first cell. He then pressed a knob. I heard the pumps working in the midst of the vessel, I felt the water sinking from around me, and in a few moments the cell was entirely empty. The inside door then opened, and we entered the vestry.	К нашему великому счастью, у этих прожорливых животных плохое зрение. Распустив свои темные плавники, они пронеслись мимо, не заметив нас; и мы каким-то чудом избавились от опасности более страшной, чем встреча с тигром в глухом лесу. Через полчаса мы подошли к "Наутилусу", яркий прожектор которого указывал нам путь. Люк был открыт, и, как только мы вошли в кабину, капитан Немо захлопнул наружную дверь. Затем он нажал кнопку. Насосы внутри судна заработали, что было видно по тому, как спадает уровень воды вокруг нас. Через несколько секунд в кабине не осталось и капли воды. Тогда распахнулась внутренняя дверь, и мы попали в гардеробную.
There our diving-dress was taken off, not without some trouble, and, fairly worn out from want of food and sleep, I returned to my room, in great wonder at this surprising excursion at the bottom of the sea.	Не без труда сняли мы свои скафандры, и я, измученный, полусонный, падая от усталости, но совершенно очарованный чудесной подводной прогулкой, добрался, наконец, до своей каюты.
CHAPTER XVII FOUR THOUSAND LEAGUES UNDER THE PACIFIC	18. ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧИ ЛЬЕ ПОД ВОДАМИ ТИХОГО ОКЕАНА
The next morning, the 18th of November, I had quite recovered from my fatigues of the day before, and I went up on to the platform, just as the second lieutenant was uttering his daily phrase.	Проснувшись утром, 18 ноября, я почувствовал себя вполне отдохнувшим. Выйдя на палубу "Наутилуса", я услыхал, как помощник капитана произносил свою традиционную фразу. И вдруг я понял ее смысл. Речь шла, конечно, о состоянии моря, вернее, об отсутствии опасности: "На море спокойно!"