Двадцать тысяч лье под водой

Two conclusions I must inevitably draw from it-one bearing upon the unparalleled courage of Captain Nemo, the other upon his devotion to a human being, a representative of that race from which he fled beneath the sea. Whatever he might say, this strange man had not yet succeeded in entirely crushing his heart.	Мысли мои постепенно возвращались к нашей экскурсии на Манарскую отмель. Я отдавал дань несравненной отваге капитана Немо, в чем я имел случай убедиться. И затем я понял, что этот человек способен пожертвовать собою ради спасения представителя человеческого общества, от которого он бежал в морские глубины! Что бы ни говорил о себе этот загадочный человек, все же ему не удалось убить в себе чувство сострадания.
When I made this observation to him, he answered in a slightly moved tone:	Я высказал ему это. Он ответил мне, заметно взволновавшись:
"That Indian, sir, is an inhabitant of an oppressed country; and I am still, and shall be, to my last breath, one of them!"	- Но это был индус, господин профессор, представитель угнетенного народа, а я до последнего вздоха буду защитником угнетенных!
CHAPTER IV THE RED SEA	4. КРАСНОЕ МОРЕ
In the course of the day of the 29th of January, the island of Ceylon disappeared under the horizon, and the Nautilus, at a speed of twenty miles an hour, slid into the labyrinth of canals which separate the Maldives from the Laccadives. It coasted even the Island of Kiltan, a land originally coraline, discovered by Vasco da Gama in 1499, and one of the nineteen principal islands of the Laccadive Archipelago, situated between 10° and 14° 30' N. lat., and 69° 50' 72" E. long.	Днем 29 января остров Цейлон скрылся за горизонтом. "Наутилус" со скоростью двадцати миль в час лавировал в лабиринте проливов между Мальдивскими и Лаккадивскими островами. Мы обогнули остров Киттан, кораллового происхождения, открытый Васко де Гама в 1499 году, один из главных девятнадцати островов Лаккадивского архипелага, лежащего между 10o и 14o30' северной широты и 69o и 50o72' восточной долготы.
We had made 16,220 miles, or 7,500 (French) leagues from our starting-point in the Japanese Seas.	Мы сделали, стало быть, с момента выхода из Японского моря шестнадцать тысяч двести двадцать миль, или семь тысяч пятьсот лье.
The next day (30th January), when the Nautilus went to the surface of the ocean there was no land in sight. Its course was N.N.E., in the direction of the Sea of Oman, between Arabia and the Indian Peninsula, which serves as an outlet to the Persian Gulf. It was evidently a block without any possible egress. Where was Captain Nemo taking us to? I could not say. This, however, did not satisfy the Canadian, who that day came to me asking where we were going.	На следующий день, 30 января, когда "Наутилус" всплыл на поверхность океана, островов уже не было в виду. Он держал курс на северо-северо-запад, по направлению к Оманскому заливу, который лежит между Аравией и Индийским полуостровом и служит входом в Персидский залив. Очевидно, это был закрытый залив, не имевший выхода в море. Куда же вел нас капитан Немо? Я не мог этого сказать. Такой ответ не удовлетворил канадца, который именно в этот день спрашивал меня, куда же мы держим путь.
"We are going where our Captain's fancy takes us, Master Ned."	- Мы держим путь туда, мистер Ленд, куда ведет нас фантазия капитана.
"His fancy cannot take us far, then," said the Canadian. "The Persian Gulf has no outlet: and, if we do go in, it will not be long before we are out again."	- Фантазия капитана не может завести нас далеко,- отвечал канадец. - Персидский залив не имеет другого выхода, и, если мы войдем в него, нам придется возвращаться обратно тем же путем.
"Very well, then, we will come out again, Master Land; and if, after the Persian Gulf, the Nautilus would like to visit the Red Sea, the Straits of Bab-el-mandeb are there to give us entrance."	- Ну, что ж! И возвратимся, мистер Ленд. Если после Персидского залива "Наутилус" пожелает посетить Красное море, то Баб-эль-Мандебский залив всегда к его услугам.