Двадцать тысяч лье под водой

— Ну что ж! Надо принять приглашение, — заявил канадец. — А попав на сушу, мы уж обдумаем, как нам поступить. Помимо всего, я не прочь съесть кусок свежей дичи.

Не пытаясь установить связь между ненавистью капитана Немо к континентам и островам и его приглашением охотиться в лесах Креспо, я ограничился ответом:

— Посмотрим-ка сперва, что представляет собою остров Креспо!

И тут же на карте я нашел под 32°40′ северной широты и 167°50′ западной долготы этот островок, открытый в 1801 году капитаном Креспо и значившийся на старинных испанских картах под названием Rocca de la Plata, что по-французски означает «Серебряный утес». Итак, мы находились в тысяче восьмистах милях от точки нашего отправления, и «Наутилус» несколько изменил курс, повернув к юго-востоку.

Я указал моим спутникам на скалистый островок, затерянный в северной части Тихого океана.

— Ну, если уж капитан Немо порою и выходит на сушу, — сказал я, — то, конечно, он выбирает самые необитаемые острова!

Нед Ленд ничего не ответил, только лишь покачал головой; затем они оба ушли. После ужина, поданного безмолвным и невозмутимым стюардом, я лег спать несколько озабоченный.

Поутру 17 ноября, проснувшись, я почувствовал, что «Наутилус» стоит на месте. Наскоро одевшись, я вышел в салон.

Капитан Немо был там. Он ожидал меня. Когда я вошел, он встал, поздоровался и спросил, согласен ли я сопровождать его на охоту.

Поскольку он не сделал ни малейшего намека насчет своего восьмидневного отсутствия, я воздержался заговорить на эту тему и коротко ответил, что я и мои спутники готовы сопутствовать ему.

— Но позвольте, сударь, — прибавил я, — задать вам один вопрос.

— Пожалуйста, господин Аронакс. Если смогу, я вам отвечу.

— Как случилось, капитан, что вы, порвав всякие связи с землей, владеете лесами на острове Креспо?

— Господин профессор, — отвечал капитан, — леса в моих владениях не нуждаются ни в солнечном свете, ни в теплоте. В них не водятся ни львы, ни тигры, ни пантеры, ни какие-либо другие четвероногие. Об их существовании знаю лишь я один. Растут они лишь для одного меня. Это не земные леса, а подводные.

— Подводные леса? — вскричал я.

— Да, господин профессор.

— И вы предлагаете мне побывать в этих лесах?

— Совершенно верно.

— Идти туда пешком?

— Даже не замочив ног.

— И охотиться там?

— И охотиться.

— И взять ружье?

— И взять ружье.

Я кинул на капитана Немо взгляд, в котором не было ничего лестного для его особы.

«Несомненно, у него голова не в порядке, — подумал я. — Видимо, у него был приступ болезни, длившийся восемь дней, и, как знать, здоров ли он теперь? А жаль! Все же лучше иметь дело с чудаком, чем с сумасшедшим!»

Мысли эти были ясно написаны на моем лице, но капитан Немо жестом пригласил меня следовать за собою, и я безропотно повиновался ему.

Мы вошли в столовую, где был уже подан завтрак.

— Господин Аронакс, — сказал капитан, — прошу вас позавтракать со мною без церемоний. За столом мы продолжим наш разговор. Ведь я обещал вам прогулку в лес, но не в ресторан! Поэтому рекомендую вам завтракать поплотнее: обедать, видимо, мы будем очень поздно.

Я отдал должное завтраку. Меню состояло из рыбных кушаний, ломтиков голотурий, превосходных зоофитов, приправленных весьма пикантным соусом из морских водорослей, так называемых порфир и лауренсий. Пили мы чистую воду, прибавляя в нее, по примеру капитана, несколько капель перебродившего настоя, приготовленного, по-камчатски, из водоросли, известной под названием «лапчатой родимении».

Вначале капитан Немо завтракал молча. Потом он сказал:

— Господин профессор, совершенно очевидно, что, получив мое приглашение на охоту в лесах острова Креспо, вы сочли меня непоследовательным. Когда же вы узнали, что я приглашаю вас в подводные леса, вы решили, что я просто сумасшедший. Никогда не следует, господин профессор, поверхностно судить о людях.

— Но, капитан, поверьте, что…

— Благоволите выслушать меня, а после судите, можно ли обвинять меня в непоследовательности или в сумасшествии.

— Я слушаю вас.

— Господин профессор, вы, как и я, знаете, что человек может находиться под водой, если при нем будет достаточный запас воздуха, нужного для дыхания. При подводных работах водолазы, одетые в водонепроницаемый костюм, с защитным металлическим шлемом на голове, получают воздух с поверхности через специальный шланг, соединенный с насосом.

— Это так называемые скафандры, — сказал я.

— Совершенно верно! Но человек, одетый в скафандр, стеснен в своих действиях. Его связывает резиновый шланг, через который насосы подают ему воздух. Это настоящая цепь, которой он прикован к земле; и если бы мы были так прикованы к «Наутилусу», мы не далеко бы ушли.

— Каким же способом можно избежать такой скованности? — спросил я.