Двадцать тысяч лье под водой (пер. Вовчок)

— Нет, профессор, не могу! — сказал он. — Флаг не поднят. А что судно военное, так это точно, потому как длинный вымпел развевается на главной мачте.

Мы уже четверть часа смотрели на корабль, который подходил к нам все ближе. Я, впрочем, не думал, что он заметит «Наутилус» на таком расстоянии, а еще менее догадается, что это подводный снаряд.

— Это большой военный корабль, — сказал Нед Ленд, — бронированный, с тараном. Смотрите, Аронакс.

Густые клубы дыма валили из труб. Свернутые паруса сливались с реями, на гафеле не было никакого флага. Расстояние еще не позволяло различить цвета вымпела, который вился, как тоненькая ленточка. Корабль быстро приближался к нам. Если бы капитан Немо подпустил его поближе, мы бы могли надеяться на благополучное бегство.

— Знаете что, профессор? — сказал Нед Ленд. — Если этот корабль подойдет к нам на милю, я брошусь в море! И вам советую!

Я ничего не ответил на совет канадца и продолжал разглядывать корабль, который увеличивался прямо на глазах. Будь он французский, английский, американский или русский, нас, конечно, подберут, если только мы доплывем до него.

— Их чести известно уже, что мы плавать умеем, — сказал Консейль. — Если их честь послушаются совета Неда, так я поплыву рядом и их честь смогут на меня положиться!

Я хотел ответить, но вдруг на носу военного корабля поднялся белый дымок и около «Наутилуса» в воду упало что-то тяжелое, чуть позже раздался раскат пушечного выстрела.

— Да они в нас стреляют! — вскрикнул я.

— Молодцы! — сказал Нед Ленд.

— Они, значит, не считают нас за потерпевших кораблекрушение! — сказал я.

— С позволения их чести… Вот тебе на! — вскрикнул Консейль, стряхивая с себя воду, которой нас опять захлестнуло. — Опять ядро. Они, наверное, приняли нас за нарвала и нарвала бомбардируют!

— Да ведь они могут видеть, что мы люди, а не нарвалы! — вскрикнул я.

— А может, поэтому они так и палят, — сказал Нед Ленд со значением.

Меня осенила та же мысль. Без сомнения, теперь они, конечно, знали, с каким «чудовищем» имели дело. Без сомнения, когда канадец с «Авраама Линкольна» метнул в него гарпун, капитан Фаррагут догадался, какой нарвал обшит листовой сталью! Теперь, вероятно, везде искали страшный подводный снаряд.

Ядра так и сыпались вокруг нас, но в «Наутилус» они не попадали.

Военный корабль находился уже в трех милях от нас. Несмотря на пушечную пальбу, капитан Немо не показывался на палубе. А между тем удар даже одного конического ядра мог погубить «Наутилус».

Нед Ленд мне сказал:

— Господин Аронакс! Надо во что бы то ни стало подать им сигнал! Тысячу чертей! Может, они поймут, что мы-то здесь ни при чем!

Нед Ленд достал свой носовой платок, но только хотел им взмахнуть, как его схватила железная рука. Он хотел вырваться, но был сбит с ног и упал на палубу.

— Негодяй! — крикнул капитан Немо. — Ты хочешь, чтобы я убил тебя раньше, чем потоплю этот корабль?

Голос у него был страшный, но лицо еще страшнее: оно совершенно побелело и исказилось от ярости. Наклонившись над Лендом, он тряс его за плечи. Потом, бросив канадца, стал смотреть на приближающийся корабль.

— А, ты меня узнал! — крикнул он. — Я тоже тебя узнал!

Ты не показываешь своего флага — я покажу тебе свой!

С этими словами капитан Немо развернул черный флаг, такой же он водрузил на Южном полюсе.

В эту минуту одно ядро ударило по касательной в корпус «Наутилуса», не повредив его, рикошетом пролетело мимо капитана и упало в океан.

Капитан только пожал плечами и обратился ко мне.

— Уйдите с палубы! — сказал он резко. — Уходите и уведите ваших товарищей!

— Капитан! — вскрикнул я. — Вы хотите напасть на этот корабль?

— Я хочу его потопить!

— Вы этого не сделаете!

— Я это сделаю! — холодно ответил капитан Немо. — Не судите меня. На меня нападают. Я защищаюсь. Уйдите с палубы!

— Какой это корабль?

— Вы не знаете? Тем лучше. Уходите!

Мы должны были повиноваться.

Пятнадцать матросов уже окружили капитана и с выражением непримиримой ненависти смотрели на приближающийся корабль.

Я спускался по трапу в тот момент, когда еще одно ядро скользнуло по «Наутилусу», и я слышал, как капитан крикнул:

— Бей, сумасшедший корабль! Ты не уйдешь от «Наутилуса». Но ты погибнешь не в этом месте!

Я ушел в свою каюту. «Наутилус» быстро ушел за пределы действия снарядов, но корабль продолжал его преследовать.

Около четырех часов вечера я подошел к трапу. Крышка люка была открыта. Я решился выйти на палубу и увидел здесь капитана. Он быстрыми шагами ходил взад и вперед, поглядывая на корабль, который находился теперь в пяти или шести милях под ветром. «Наутилус» кружился вокруг корабля, как разъяренный зверь, увлекая его за собой к востоку.

Но сам не нападал.

Может быть, капитан колебался?

Я хотел еще раз стать посредником, но только произнес первые слова, как капитан Немо резко меня перебил.

— Я угнетенный, а он угнетатель! — сказал он. — Он отнял у меня все, что я любил и чтил: родину, жену, детей, отца, мать, братьев, сестер! Замолчите!

Я посмотрел на корабль, который все прибавлял ход, а затем спустился в салон и позвал Неда Ленда и Консейля.