Двадцать великих открытий в детской психологии

Wiesel, T. N., & Hubel, D. H. (1963). Single-cell responses in striate cortex of kittens deprived of vision in one eye. Journal of Neurophysiology, 26,10031017. Вопросы для обсуждения

Напомните мне, почему исследование зрительной коры котят оказалось в книге, посвященной 20-ти исследованиям, которые произвели революцию в детской психологии?

Хотя из соображений этики ученые не могут резать мозг живого человека, с тем чтобы просто поэкспериментировать, считаете ли вы, что допустимо выращивать мозг в искусственных условиях лаборатории?

Оправдано ли проведение исследований на мозге других животных, когда цель — всего лишь узнать о функционировании мозга? Не подходят ли одни виды животных лучше, чем другие, для проведения исследований мозга?

Правильно ли ставить Хьюбелу и Визелу в заслугу открытие порядка функционирования визуальных корковых клеток, если это открытие произошло более или менее случайно?

Глава 22. Государственные органы, школы и магазины: уровни со сложной структурой, оказывающие влияние

БАЗОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ: TOWARD AN EXPERIMENTAL ECOLOGY OF HUMAN DEVELOPMENT.

Bronfenbrenner, U. (1977). American Psychologist, 32, 513-531.

Начиная с самого своего рождения в конце 1800-х годов, психология в течение целого века была вынуждена вести борьбу за свое признание в качестве «настоящей» науки со стороны более прославленных сестринских дисциплин в сфере «естественных» наук. Эти дисциплины, например, физика и химия, обычно под- смеиваются над реальностью психологии и над ее притязанием на статус «настоящей науки». Даже их юная сестра, биология, которую только недавно приняли в клуб естественных наук, позволяет себе делать выпады в адрес психологии. Критика психологии неизменно сводится к одному: «Эта область слишком расплывчата», «Люди не могут проводить объективные исследования самих себя», «Психологи измышляют всякую всячину по мере своего продвижения вперед», «Психология — это всего лишь набор отвечающих здравому смыслу фактов, которые всем уже известны» и, последнее, но не самое маловажное, «Психология слишком неопределенна, чтобы называться наукой».

На первый взгляд, некоторые замечания наших критиков кажутся правильными. Психология иногда действительно отличается излишней расплывчатостью. И верно, что люди не могут проводить объективные исследования самих себя. Но, в сущности, люди вообще не могут проводить объективные исследования чего бы то ни было, включая физические и химические данности, поскольку человек, по самой своей природе, ограничен собственными перцептивной и когнитивной системами. Но следующие два замечания полностью несправедливы. Психологи, по крайней мере, те из них, кого можно считать хорошими, не измышляют всякую всячину по мере своего продвижения вперед. И психология — это вовсе не набор отвечающих здравому смыслу общеизвестных истин. Фактически, психологические исследования доказали, что многие «отвечающие здравому смыслу» представления, если не большинство из них, полностью ошибочны.

Но в течение длительного времени головной болью для психологии был упрек в том, что ей плохо удаются точные прогнозы в отношении человеческого поведения. Это замечание, безусловно, верно, по крайней мере, когда речь идет о прогнозировании поведения отдельных индивидуумов. Но психологи дают достаточно надежные прогнозы, касающиеся больших групп людей. Например, я всегда точно предсказываю, что 40 плюс-минус несколько процентов студентов, слушающих мой курс общей психологии, получат низкий балл или «неуд» на своем первом экзамене. Я говорю так, поскольку 40% моих студентов на этом курсе всегда получают низкий балл или «неуд» на своем первом экзамене. Точность моего группового прогноза основана на моих прошлых групповых данных. Однако мне очень трудно предсказать, кто именно из моих студентов получит подобные отметки. Вот в чем загвоздка. Психологи известны своими неточными предсказаниями в отношении поведения отдельных индивидуумов. Психологов часто приглашают на слушания, где ♦

решается вопрос о досрочном освобождении преступников, чтобы сделать заключение, будет ли, к примеру, поджигатель и дальше устраивать поджоги, или педофил — приставать к детям. Максимум, что эти психологи способны сделать, — это, основывая свои суждения на имеющихся данных, сказать нечто в таком роде: «На основании существующей научной литературы я могу заключить, что вероятность того, что этот индивидуум перестанет устраивать поджоги в случае его освобождения из заключения, равна 28,7%». Подобное заключение выглядит не слишком определенным с научной точки зрения, не так ли?