Двадцать великих открытий в детской психологии

(«Глаголом в английском языке может быть любое из вышеперечисленных слов».) Чтобы составить поверхностную структуру предложения «The man hit the ball (Человек ударил по мячу)», нам следует шаг за шагом придерживаться правил структуризации предложения, применяя лишь одно в конкретный момент времени.

Глубинная структура предложения

ФС + ФГ.

Оп + С + ФГ.

Оп + С + Г + ФС.

the + С + Г + ФС.

the + man + Г + ФС.

the + man + hit + ФС.

the + man + hit + On + C. the + man + hit + the + C.

the + man + hit + the + ball. Хотя этот набор правил структуризации предложения был использован для составления поверхностной структуры лишь одного предложения, тот же набор из шести правил, тем не менее, способен произвести бесконечное количество таких же поверхностных структур предложений. Для начала вы можете заменить С любыми существительными, которые есть в вашем словарном запасе. И вы также можете заменить Г любым количеством глаголов, известных вам. Но ваш запас существительных и глаголов конечен, и поэтому данная процедура поможет произвести несколько миллионов разных предложений данной формы. Истинная сила бесконечного производства предложений заключается в том, что фразы существительного встроены во фразы глагола. А так как фразы существительного встроены во фразы глагола, вы можете взять целую фразу существительного the man hit the ball, встроить ее во фразу глагола более высокого порядка и получить что-нибудь вроде lam angry at the man (who) hit the ball (Я сержусь на человека, который ударил по мячу). И это, в свою очередь, можно встроить во фразу глагола высшего порядка, чтобы получилось нечто вроде Sam knows that I am angry at the man (who) hit the ball (Сэм знает, что я сержусь на человека, который ударил по мячу). И это можно встроить во фразу глагола еще более высокого порядка: You saw that Sam knows that I am angry at the man (who) hit the ball (Вы поняли, что Сэм знает, что я сержусь на человека, который ударил по мячу). Правила английского языка не ставят ограничений на то, сколько раз мы можем встраивать фразы существительного во фразы глагола, хотя наша память и может несколько ограничить восприятие и понимание предложения определенной длины. Итак, только с помощью этих шести правил структуризации предложений мы можем создать бесконечное количество поверхностных структур предложений.

Но это еще не все. Существуют правила структуризации предложения для простых предложений. Существуют также правила структуризации для более сложных предложений, включая пассивные виды типа «The ball was hit by man» (дословно — Мяч был ударен человеком) и вопросы типа «Did the man hit the ball?» (Ударил ли человек по мячу?). И так далее. (Вам еще не захотелось посмотреть на засохшие краски?). Хомский составил правила структурирования предложения и для более сложных случаев, но эти правила довольно быстро стали слишком сложными, и, по правде говоря, мне не очень-то хочется лезть в эти дебри. Суть в том, что Хомскому успешно удалось представить правила структуризации предложения для отделения поверхностной структуры предложения от лежащей в основе глубинной структуры. И, что очень важно, они обладают тремя важными качествами: они могут производить бесчисленное количество поверхностных структур; они создают только грамматически верные поверхностные структуры (порой с некоторыми усилиями); и чтобы создать огромное количество предложений, необходимо достаточно малое число этих правил.

Но остаются некоторые досадные проблемы. С одной стороны, просто то, что существование правил структуризации предложений возможно, вовсе не означает, что дети их используют. И все еще остается неразрешенным вопрос — как дети изначально «выращивают» эти правила. Хотя идея Хомского об универсальном семени языка и разрешает изначальную проблему появления языка, она не объясняет, откуда появляются правила сТруктуризации предложений, особые для каждого языка. Но не волнуйтесь, Хомский и тут успел! Он решил эту проблему точно так же, как и первую: заявил, что правила как таковые заложены генетически. И Хомского, в общем-то, не заботила необходимость как-то объяснять систему правил для более чем 6000 языков, так как он думал, что для всех шести тысяч языков, возможно, существует общий набор базовых принципов. Проблема, конечно же, состоит в определении этих принципов.