Двадцатый век Анны Капицы: воспоминания, письма

«28 июня 1927 г., Париж

…Что касается твоего замечания о прекрасных качествах Пети и „где таких разводят“, как ты выражаешься, то, надеясь, что и Петя то же думает про тебя, что ты про него, скажу тебе, что такие необыкновенные экземпляры водятся у бестужевских курсисток. А ты поблагодари Петину маму, что у нее такой сын…»

Незадолго до этого, Анна Алексеевна по собственной инициативе уже отправила Ольге Иеронимовне письмо с подробным описанием их жизни в Кембридже. Это письмо немного восполняет отсутствующие ее письма к Елизавете Дмитриевне, поэтому мы приводим его здесь.

«20 июня 1927 г., Кембридж

Дорогая Ольга Иеронимовна <…> Числа 3-го июля мы переезжаем в новый дом. Он на Storey’s way, которая выходит на Huntingdon Road. Там очень хорошо, сады кругом, поле. Совсем на даче. Купили кой-какую мебель — письменный стол, буфет, надо еще кухонный стол, посуду и вообще всякую дребедень домашнюю.

<…> Знакомые сейчас уже не так одолевают, а первое время их было столько, что я никого не запомнила и всех перепутала. Теперь начинаю соображать понемногу, как в Кембридже живут люди, только вот с разговором плохо, я когда вижу много незнакомого народу, то пугаюсь и молчу как рыба. То же было и в Париже, где я научилась не пугаться французов только на пятый год! Я думаю, что здесь дело пойдет лучше и я совсем хорошо буду себя чувствовать с англичанами так через год или два. Петя сейчас много работает, я хожу к нему в лабораторию, снимаю их, как они там работают, снимки получаются очень забавные. Археология моя пока отдыхает, хотя у меня есть возможность работать в большой университетской библиотеке, но, пока все не наладится, и мы не устроимся окончательно, не хочу начинать работать. Это ничего, археология может подождать…»

Вскоре (10 июля) Анна Алексеевна вновь пишет Ольге Иеронимовне и подробно рассказывает об их жизни в новом доме:

«Дорогая Ольга Иеронимовна, наконец перебрались в наш новый дом. И оба очень счастливы, здесь чудно, спокойно, хорошо, много воздуха, солнца, окна громадные. Так что дом очень светлый.

Обзавелись мебелью, как раз в меру, не набито в комнатах и все есть, что надо. Купили пианино, и Петя играет каждую свободную минутку. Я сама в музыке абсолютно ничего не понимаю, но слушать очень люблю. Сад наш в диком состоянии, только перед домом получше. Зато растет малина и две яблони, правда, такие махонькие, что от земли не видно, но с яблоками все же.

Внизу — столовая и гостиная соединены большой дверью, так что получается одна большая комната, кухня и прихожая. Все порядочных размеров, что очень приятно. Наверху кабинет, спальня и две маленьких комнаты, ванна и пр. Одна комната предназначена для Вас. Мы очень хотим, чтобы Вы приехали пожить с нами, но не на месяц, а подольше — на полгода или больше. Вряд ли мы поедем в этом году в Ленинград. Очень это все сложно. Лучше приезжайте Вы к нам, посмотрите, как мы живем. <…> Петя ухитрился познакомить меня со 100 человеками, из которых я половину не могу узнать на улице и часто в недоумении, кто со мной разговаривает. Но понемногу я их всех выучу, и дело пойдет лучше…»

В следующем письме Анна Алексеевна дополняет:

«Посылаю Вам два изображения наших покоев, мы их до сих пор не собрались снять. Эти две комнаты соединены большой дверью. Около дивана — животное, похожее на акулу, — это Петин медведь. На камине стоят разные горшки — это мое помешательство. Я изо всех стран привожу самую простую глиняную посуду и на нее радуюсь. Она должна быть очень простой, стоить несколько копеек и употребляться в домашнем хозяйстве. Два моих любимых горшка приехали со мной из Рима, я их купила в Гетто. Они забавной формы, употребляются для воды. Я мечтаю, что привезу много из Германии, мы туда собираемся в сентябре. Сегодня получила письмо от папы из Парижа, мне наконец пришел паспорт, так что теперь все в порядке.

Петя работает много, собирается писать вторую работу, так что мы поедем отдыхать после того, как она будет, написана. Сегодня он вернулся веселый из лаборатории — потряс Крокодила[38] и какого-то важного визитера своими опытами — он их с большим успехом проделал на их глазах.

Мы завели себе приходящую прислугу на полдня, так что теперь я могу ходить в библиотеку, и дома все будет убрано и приготовлено.

Вы писали мне о мистере Робертсоне и мисс Вильсон, я согласна, что они очень милые, особенно мне нравятся Робертсоны, они мне доставали визу в Англию, когда я ехала первый раз, так что я их больше знаю. Они оба славные, и с ней я себя хорошо чувствую, могу говорить и не пугаюсь. Он сейчас приходит к нам раз в неделю завтракать — жена во Франции. <…> Мама живет в Париже, не скучает, так что я спокойна за нее, а сейчас с удовольствием шьет приданое для своего будущего внука. Я думаю, что мы заедем в Париж по пути в Германию. Я себя в Париже чувствую как у себя дома, все-таки пять лет там прожила и очень его люблю…»