Двадцатый век Анны Капицы: воспоминания, письма

…Сегодня минуло три года маленькому Андрюше, и я крепко целую его щечки. <…> Письмо твое очень интересно, и о вашем пребывании на мельнице, и о путешествии по Бельгии. Понимаю тебя и Петю, что вы хотите ехать на автомобиле по северным странам, это очень интересно. Я боялась, что вы поедете через Германию, которая сошла с ума и очень опасна…»

В конце августа 1934 года Анна Алексеевна и Петр Леонидович, совершив замечательное путешествие на машине, через Скандинавию приехали в Россию. И на этот раз (а приехали они в Россию в четвертый раз) произошло то, чего так опасалась Елизавета Дмитриевна все эти годы, — Петра Леонидовича не выпустили обратно в Англию. Вернуться было позволено лишь Анне Алексеевне. Они провели в разлуке около года. И все это время Елизавета Дмитриевна жила вместе с Анной Алексеевной. Только в конце сентября 1935 года. Анна Алексеевна одна поехала в Россию повидать Петра Леонидовича и сориентироваться в обстановке, в частности, — можно ли привозить в Россию детей.

О впечатлениях Анны Алексеевны можно судить по ее письму Ольге Иеронимовне:

«2 ноября 1935 г., Москва

…Сейчас Петя очень занят в новом здании лаборатории. Оно вчерне закончено, но очень много деталей сделано небрежно и торопливо, а это обидно, потому что здание хорошее и если бы все детали были сделаны аккуратно, то было бы просто прекрасное. Но у нас так любят спешить и так трудно их всех убедить, что заканчивать надо хорошо, что просто радуешься, что хоть здание-то стоит солидно. Шура (Шальников — Е. К.) сейчас очень кстати, много будет работы уже в самом помещении по проверке и оборудованию. Это разгружает Петю от необходимости заниматься мелочами, которые, к сожалению, ни на кого нельзя было оставить. Нужны специальные знания и опыт лабораторной работы. Мы на праздники поедем в Болшево и там спокойно проведем три дня. Погода опять в Москве стоит хорошая, сегодня солнце и тепло. Вчера получили письмо от мамы и приписку от Сережи, которую Вам и посылаю. (Сережа Капица — родителям: „Милые папа и мама. Я очень хочу скорее поехать в Москву с Андрюшей. Я очень тебя, папа, хочу видеть. Я ведь целый год тебя не видал. И другую бабушку и дедушку хочу видеть…“)

Нам наконец предложили порядочную квартиру в академическом доме на Пятницкой, 12. <…> Это старый дом, в котором была Академия Внешней торговли. Первые два этажа старые, а верх надстроен. Мы помещаемся во втором этаже. Квартира имеет один недостаток — она темноватая, одна комната вообще без окон! <…> Между прочим, фасад украшен колоннами, так что мы начинаем привыкать с ними жить! Видно, от них не уйти. <…> Так что мы очень довольны, что наконец устроились. Я надеюсь, что все переделки будут закончены до моего отъезда, я собираюсь уезжать 15–20 ноября и думаю вернуться через месяц уже с ребятами, так чтобы зиму уже прожить всем вместе. Если все переделки не будут закончены в срок, то, может быть, придется ребят послать в Ленинград и разделить между дедушкой и бабушкой. Петя только беспокоится, что они Вас со света сживут своим шумом и живостью…»

После возвращения в Кембридж Анна Алексеевна менее чем за два месяца «свернула» там все свои дела и вместе с детьми переехала жить в Россию. А Елизавета Дмитриевна осталась в Париже одна…

Продолжение переписки — см. «Письма из Франции».

Письма отца (Публикация Е. Капицы.)

Отец Анны Алексеевны — Алексей Николаевич Крылов после Октябрьской революции довольно долго жил за границей. Он отправился в Западную Европу в 1921 году как член делегации советских ученых для налаживания научных связей. Кстати, Петр Леонидович также был в составе этой делегации и был знаком с Алексеем Николаевичем задолго до того, как познакомился с его дочерью. После того как делегация ученых свою миссию выполнила, Крылов не вернулся в Россию, а остался жить в Париже в качестве представителя Советского Союза с самыми разнообразными заданиями. Анна Алексеевна в те годы также жила в Париже, они довольно часто встречались, поэтому переписка между ними началась лишь после замужества Анны Алексеевны и ее переезда в Кембридж.

«23 июля 1927 г., Париж

Милая Аня!

Вчера меня призывал наш генеральный консул Отто Христианович Ауссем и сказал, что тебе паспорт из Москвы разрешено выдать. Для этого необходимо:

Чтобы ты заявила, какую хочешь носить фамилию, т. е. Капица или Крылова — двух нельзя.

Прислала 4 фотографических карточки.

Прислала 12 долларов, если хочешь паспорт на годичный срок.

Перечислила свои приметы:

а) Рост (в см)

б) Цвет волос

в) Цвет глаз

г) Нос

д) Особые приметы.

Можешь писать и так:

Рост — дылдоватый

Волоса — карие

Глаза — когти

Нос — луковицей

Особые приметы: на лбу рожки еще не пробились, но места для них обозначились…»

«22 октября 1927 г., Париж

Милая Аня!

Получил твое письмо. Спасибо за поздравления и пожелания.