Двадцатый век Анны Капицы: воспоминания, письма

Сегодня я получил Вашу телеграмму и пользуюсь случаем, чтобы заново и в более определенных выражениях сформулировать свое письмо Капице, которое Вы сможете захватить с собой. Это письмо я прилагаю — оно переписано моей женой, потому что ее почерк разборчивей моего. Из него Вы увидите, что приемлемы не все предложения Капицы, но я надеюсь, что оно поможет ему понять нашу точку зрения в целом. Сегодня я обсуждал этот вопрос с Ф. Э. С., и он разделяет это мое мнение.

Мне было очень приятно повидаться с Дираком и из его уст услышать о настроениях Капицы и о состоянии его здоровья. Уверен, что для Капицы беседы с Дираком были подобны колодцу в пустыне.

Итак, я говорю Вам „au revoir“, а не „прощайте“. Уверен, что Вы правы, уезжая к Капице, при всей неопределенности того, что может произойти в будущем. Надеюсь в непродолжительном времени увидеть Вас, когда Вы вернетесь к детям. От души желаю Вам здоровья и счастья.

Любящий Вас

Резерфорд».

«21 октября 1935 г., Кавендишская лаборатория, Кембридж

Дорогая г-жа Капица,

Мне было очень приятно получить Ваше письмо и услышать Ваши впечатления о поездке в Москву. Думаю, что Дирак послал Питеру записку о возможной передаче оборудования, и я кратко изложу Вам нынешнее положение дел, чтобы Вы передали это Питеру. Прежде всего, состоялось заседание Комитета Мондовской лаборатории, на котором было изложено предложение о передаче на определенных условиях основного оборудования в Россию. Это предложение было передано в Совет, который одобрил доклад и в свою очередь направил доклад в Сенат университета, чтобы получить его согласие. Разумеется, это займет некоторое время даже в случае отсутствия возражений. Мне пришлось проконсультироваться в Королевском обществе и в других местах по этому вопросу, но я думаю, что все может быть улажено, если власти с Вашей стороны примут наши предложения.

Я обнаружил, что большой генератор не был передан университету, а является собственностью Департамента научно-технических исследований, и мне пришлось оформить его покупку у них, а также улаживать некоторые вопросы с Королевским обществом. Если все пойдет хорошо, мы сможем отправить большой генератор и вспомогательное оборудование сразу же по достижении соглашения, а остальное оборудование будет посылаться по мере его дублирования. Мы передали г-ну Рабиновичу полный список подлежащих передаче приборов, и я думаю, что в нем указано все необходимое.

Университет настаивает, чтобы эта передача серьезно не помешала исследованиям Кавендишской лаборатории, которые идут полным ходом, и, в частности, они требуют, чтобы на Л[аурмана] и П[ирсона] не оказывалось никакого давления с целью побудить их поехать в Россию. В любом случае к этому вопросу придется подходить очень осмотрительно, чтобы свести к минимуму ущерб для работы лаборатории. Если Л. через некоторое время будет готов ехать, мы сможем послать его первым. С П. дело сложнее, однако этот вопрос можно будет рассмотреть, когда будут готовы новые ожижители. Могу сообщить Вам, что ради экономии времени я собираюсь начать работу над новым гелиевым ожижителем немедленно.

Что касается других пожеланий, изложенных в письме Питера, то тут имеются большие сложности, и в настоящее время принять какие-либо решения вряд ли удастся. Мне кажется, что этот вопрос следует отложить на будущее. Вполне вероятно, что удастся уладить его каким-то неформальным способом.

Рад сообщить Вам, что у нас все здоровы, хотя кое-какие неприятности в лаборатории были. Д-р Астон провел две недели в больнице, где ему была сделана небольшая операция, а у Олифанта были проблемы с глазами, и он тоже провел неделю или около того в больнице „Ивлин“. Оба они, однако, сейчас чувствуют себя хорошо и сегодня выписываются.

Не знаю, попалось ли Вам на глаза сообщение о том, что примерно неделю назад внезапно умер сэр Джон Макленнан, в прошлом работавший в Торонто. Всем его старым друзьям будет очень не хватать его.

В настоящее время мы заняты в саду уборкой деревьев, поваленных сильной бурей.

Наилучшие пожелания Вам и Питеру и пожелание скорейшего окончания ваших несчастий.

Искренне Ваш

Резерфорд».

Копию письма, которое Анна Алексеевна написала, по-видимому, вскоре после приезда в Россию и на которое ссылается Резерфорд, в архиве П. Л. Капицы мы не обнаружили. Там находится лишь письмо, написанное ею незадолго до возвращения в Англию.

«11 ноября 1935 г., гостиница „Метрополь“, Москва

Дорогой лорд Резерфорд,