Дважды контрразведчик

Вопрос следователя: Это ваше заявление следствие рассматривает как очередное двурушничество, как попытку продолжать борьбу с Советской властью и со следствием. Заявляю, что вам не удастся это, ибо в принадлежности к антисоветской правотроцкистской организации вы уличены не только проводимой вами практической подрывной деятельностью, но и показаниями арестованных участников антисоветской организации. Настаиваю, говорите правду.

Ответ: Двурушником я не был и не пытаюсь вести борьбу со следствием, ибо я не контрреволюционер, а преданный Советской власти и партии большевик-коммунист. Если следствие и располагает на меня показаниями, то это могут быть только клеветнические показания…»

Из протокола допроса Карпеко К. Г. от 22 января 1938 года:

«Вопрос: На предыдущем допросе вы упорно пытались отрицать вашу принадлежность к антисоветской правотроцкистской организации, существовавшей на железной дороге им. В. В. Куйбышева. Сегодня вы намерены давать об этом правдивые показания?

Ответ Кирилла Григорьевича: Я честно говорю следствию, мне нечего рассказывать о принадлежности к антисоветской организации, ибо я в ней не состоял.

Вопрос: Вы продолжаете упорствовать. Материалами следствия вы изобличены в принадлежности к антисоветской организации и преступной деятельности на железнодорожном транспорте. Настаиваем говорить правду!

Ответ: Я и говорю правду. Не состоял в антисоветской организации.

Вопрос: Прекратите запирательство. В принадлежности к антисоветской организации вы уличаетесь показаниями арестованных участников правотроцкистской организации. Следствие вынуждено будет изобличить вас очными ставками.

Ответ: Я согласен на очные ставки.

Вопрос: Вам будет дана очная ставка с обвиняемым М.»

Вероятно, в это время вводили обвиняемого М. После взаимного опознания и выяснения отсутствия личных счетов между обвиняемыми задавался вопрос обвиняемому М.

Вопрос: Вы подтверждаете данные вами показания от 5 декабря 1937 года о вашей принадлежности к правотроцкистской организации и подрывной деятельности на железной дороге им. В. В. Куйбышева?

Ответ М: Да. Подтверждаю.

Вопрос к обвиняемому М: В этом же показании вами в числе других участников назван Карпеко Кирилл Григорьевич. Это вы тоже подтверждаете?

Ответ М: Да. Подтверждаю.

Вопрос обвиняемому Карпеко: Вы подтверждаете показания обвиняемого М. о вашей принадлежности к антисоветской правотроцкистской организации и проводимой вами подрывной деятельности?

Ответ Карпеко К.Г.: Категорически отрицаю. Еще раз заявляю, что участником правотроцкистской организации я не являлся и не проводил подрывную деятельность. Показания М. сплошной оговор».

И так было каждый раз: вопрос – ответ, вопрос – ответ. Были многократные очные ставки с другими обвиняемыми, уже сдавшимися и наговаривавшими и на себя, и на других… Некоторые сдавались не сразу, как, например, обвиняемый Ж., который упорно отрицал все выдвинутые против него обвинения, но сломленный, он вдруг «признает» свое участие в «контрреволюционной организации» и дает показания на 44 (сорок четыре!) «соучастника». Далее в архивно-следственном деле подшиты копии протоколов, в которых «обвиняемые» называют разное количество «участников»: 27, 40, 95 и даже 105(!!!!!).

В числе участников «контрреволюционной организации» был назван и Кирилл Григорьевич Карпеко…

Единогласное голосование за расстрел на собрании. Фото из открытых источников

…Внезапно попадая из мира семьи и работы на конвейер беспрерывных допросов и очных ставок, подследственные выслушивали поток чудовищных обвинений, в том числе и из уст вчерашних хороших знакомых, сослуживцев и товарищей и, конечно, испытывали нравственные и физические муки. Потрясенные, они со временем понимали, что обречены, и многие из них оговаривали себя и десятки, сотни невиновных, которых теперь ждала та же участь, что и их самих…

24 января и 14 февраля 1938 года обвинительный уклон изнурительных допросов К.Г. Карпеко не изменился. Следователь НКВД продолжал требовать у него признания в участии в «контрреволюционной организации». Были проведены множественные «очные ставки», но результат оставался прежним: «царицы доказательств» – признания – следователь так и не добился. Несмотря на постоянное психологическое давление со стороны следователя, его грубость, лишенный свободы подследственный был тверд и непреклонен. Он так и не оговорил себя и других невиновных лиц…