Дважды коронован

– А чтобы в общак больше платить. Если он станет вором, то и отстегивать как вор будет, по полной. А это не два лимона, а раз в пять больше.

– Да, десять лимонов на дороге не валяются, – задумался Тархан.

– К тому же он Гену Витязя завалил, воровскую волю исполнил. Мою волю... Я говорил с ним, обещал воровскую корону, если он все по уму сделает. Он сделал. Теперь я его должник.

– Спартак – славянин, – неуверенно заметил Тархан.

– Неважно.

– А кто короновать будет?

– Я, ты, и еще думаю Омана взять. Оман вор, в общем-то, уважаемый.

– А он согласен?

– Пока за тебя разговор. Мне твое согласие нужно.

– Лихо ты, Ростом, запрягаешь! – улыбнулся Тархан. – Я даже хвостом не успел махнуть, а ты меня уже за гриву взял... Мне подумать надо.

– Думай, думай. И еще подумай, кто задницу твою прикроет, если вдруг что... Я же знаю, что Придони заменжевался, когда Джума убили, – жестко произнес Ростом. – Не спросил ответ с Витязя, хотя мог... И за меня не подписался... И за тебя не подпишется, если вдруг что... Стареет Придони, нет у него уже той хватки, что раньше.

– Ты против него что-то имеешь? – удивленно повел бровью Тархан.

– А ты?

– Зачем же так, вопросом на вопрос?

– Затем, что вопрос очень серьезный. Мне с Придони делить нечего. Он пусть на воле остается, а мне домой надо, мать родная ждет. Он здесь, я там... Просто ты должен знать, что Придони за тебя не подпишется, если вдруг что.

– Это ты зря, Ростом. Я тебе больше скажу, Придони думает, что Джума не Витязь замочил. Тут что-то другое... У Джума рамсы в зоне были, он с русским вором жестко сцепился. Там его не тронули, потому что нельзя. А здесь достали. И еще «Белая стрела», говорят, работает. И наших мочат, и славян... Не все так просто, Ростом. Не все так просто. Тяжелое нынче время, нельзя нам друг с другом собачиться... Значит, на нары собрался?

– Да вот думаю, давно не был, пора уже...

– Дело нужное, не вопрос. В зонах сейчас беспредел, бардак. Сильная рука необходима. Так ты хочешь, чтобы Спартак сам за рынком смотрел?

– Сам пусть смотрит, – кивнул Ростом. – А ты присматривать за ним будешь. На правах крестного...

– Человек он серьезный, – задумался Тархан. Почуял выгоду, и тон изменился, и глаза заблестели. – Нам такие люди нужны...

– Так и я о том же, – усмехнулся Ростом.

– Я не знаю, Витязь Джума замочил или еще кто, но Спартак правильно сделал. Ты же просил его, да?

– Просил.

– Значит, наш он человек, воровской... Да, надо бы вопрос решить. Думаю, Оман согласится.

– А ты?

– Я согласен. Скажу за Спартака слово...

Ростом облегченно вздохнул. Неважно, какая выгода двигала Тарханом, главное, что не отказал в просьбе. Это плюс для Ростома. А каждый плюс – ступенька по лестнице на гору, с которой виден весь мир.

Глава 10

Ворота деревянные, высокие, с арочной дугой. Доски пригнаны неплотно – щели есть, и через них видно пыльное полотно деревенской дороги, деревья, избы за ней. Особенно в глаза бросался кирпичный дом, высокий, с красной крышей; наверняка за этими стенами прячется жирный кошелек...

И хотя ворота легкие, петли хорошо смазаны, Фурману пришлось сделать усилие, чтобы закрыть их. Устал он очень, забегался, испереживался. Стрельба, суета, буераки, реки... Жесть, одним словом.

Пока он с Мотком решал вопросы с Геной, Горемыка и Косой нажрались в хлам. Из квартиры уходить не хотели, пришлось пинками их выгонять. Еле в машину затащили...

Не уверен был Фурман, что менты смогут выйти на них, узнать адрес, но все-таки решил свалить из Репчина, от греха подальше. Хорошо, стемнело уже, когда они подъехали к дому, не видно, что стекла в машине разбиты. В гараж заглянули, оружие оттуда забрали и саквояж с кассой, в багажник все упаковали.

Хорошо, была у них газета частных объявлений. Моток позвонил гражданину, сдающему на лето домик в деревне, договорился с ним о встрече. Все произошло как нельзя лучше. И мужик никак не отреагировал на Мотка, не признал в нем беглого преступника, и дом свой сдал без лишних разговоров. Правда, плату за три месяца вперед попросил, зато паспорт не стал требовать и договор составлять.

А дом Мотку понравился. И Фурману кажется, что здесь совсем неплохо. Бревенчатая изба, обшитая доской. Стены выкрашены в коричневый цвет, окна белые. Маленький уютный двор, яблони, сливы, трава мягкая, душистая. И машину есть где поставить. Она сейчас в лесу, неподалеку. Ночью надо будет сходить за ней и спрятать в сарае, который здесь почему-то назывался гаражом. А еще лучше сжечь, чтобы самим не спалиться.

Моток, Косой и Горемыка уже в доме, но Фурман не спешил идти за ними. Тихо в деревне, мирно, никакой суеты. И во дворе спокойно, а там придется шум поднимать. Как иначе? Горемыку наказать надо за то, что пьянку развел...

Фурман «назначил» Горемыку виновным и сам же покарает его. Чтобы другим неповадно было. Но что-то не хочется сейчас поднимать волну. Усталость давит, в сон клонит. Завалиться бы спать дня на три... Но нельзя Горемыке давать спуску, иначе авторитет упадет ниже плинтуса. Тогда Моток сумеет подняться, подмять под себя бригаду...