Дважды невезучие

– Жрец, давай рассказывай, чем вы тут занимаетесь и почему ваши дети замерзают в лесу?..

– Как прикажет повелительница пауков! – Жрец отвесил верноподданнический поклон, сложил руки на животе и заговорил: – Зовут меня Пильгус. Я родился и всегда жил в славном городе Гындыркаре, официальными покровителями и защитниками коего испокон веков являются Охотники-пауки. Горожане чтят пауков и поклоняются оным словно богам, используя для этих целей специально возведенный храм. А что прикажете делать, если Пресветлые боги заповедовали нам такое служение, впрочем довольно необременительное… И нашу жизнь можно было бы назвать счастливой, если бы в ней не присутствовало одно огромное несчастье – раз в сто лет из Мертвого леса выходит снежный демон Абалам, дабы обрушить на город свою ярость. Поговаривают, будто таким образом Пресветлые боги наказали Гындыркар много лет назад за то, что горожане принудили свою Верховную провидицу к нежеланному для нее браку. С тех пор провидицы из Храма Паука вправе сами распоряжаться своей судьбой, но раз в столетие демон все равно пробуждается и выходит из лесу – мучимый жутким голодом. Мы вынуждены отдавать ему пятерых детей, выбранных по жребию, после чего демон насыщается и впадает в очередную столетнюю спячку. Наверное, у каждого города есть свое наказание? – Пильгус вопросительно уставился на меня, словно ожидая подтверждения или опровержения.

А я, в свою очередь, тут же вспомнила княгиню Зою Красногорскую – супругу моего старшего братца, способную запросто заткнуть за пояс любого, даже самого свирепого демона, хмыкнула и согласно кивнула. Жрец облегченно вздохнул и продолжил:

– Но вчера демон почему-то вновь пришел в Гындыркар, хотя с последнего его пробуждения минуло всего пятнадцать лет… Очевидно, на сей раз Абалам проснулся не сам, его разбудило какое-то постороннее вмешательство. Демон был очень зол и вел себя крайне агрессивно. Своим морозным дыханием он намертво заморозил десяток взрослых мужчин, разнес несколько домов, проломил стену и покинул город, недвусмысленно намекнув на необходимость новой жертвы. Мы спешно выбрали детей и доставили их в лес… Но, увы, ты, госпожа, помешала жертвоприношению, вернув нам двоих выживших малышей. Поймите, мы вовсе не желали их смерти, но что значит жизнь пятерых детей, когда речь идет о судьбах сотен?..

– То и значит! – сердито буркнула я. – Невозможно спасти всех, не спасая каждого. Очерствение души начинается с малого…

– Пусть так, – покладисто кивнул жрец, – ибо когда мы узрели вашего паука, – он благоговейно поклонился сытой Огонек, задремавшей у меня в ладони, – то поняли, что здесь не обошлось без вмешательства высших сил. Но ведь созданную вами проблему никто не отменял. А потом я услышал о пропаже пророчицы и полностью уверился в справедливости своей первоначальной догадки. Уж если наши несчастья начались при неприятностях с одной пророчицей, то, возможно, закончатся при капризах другой… Лишь вам, госпожа, под силу вернуть пропавшую пророчицу Альку и избавить город от власти демона Абалама. Умоляю, помогите нам!.. – Пильгус молитвенно сложил руки, жестом подкрепляя свои слова.

– Сначала казнить собирались, а чуть жареным запахло, так сразу помощи просите! – насмешливо поддел его Зорган. – Сами, значит, против демона выступить боитесь, даже со всеми своими воинами?

– Боимся! – смиренно поддакнул изворотливый жрец. – Не мы его пробуждали, не нам его усмирять…

– Ну да, – фыркнула Кайра, – скормить Абаламу детей куда проще!

Пильгус сделал вид, будто не расслышал этого справедливого упрека.

Кайра брезгливо поморщилась и только открыла рот, чтобы припечатать жреца еще чем-нибудь обидным, как вдруг в комнату вошел воин, поклонился и подал Пильгусу какую-то записку. Жрец взглянул на послание, и его рот удивленно перекосился.

– Кажется, это адресовано вам, госпожа! – И он передал послание мне.

Я с неменьшим изумлением приняла свернутый квадратиком листок бумаги, на коем красовалось только одно слово: «Чужестранке», развернула послание и погрузилась в чтение…

Текст записки оказался предельно коротким и настолько же невнятным, ибо состоял всего лишь из нескольких приглашающих слов: «Встретимся возле двуглавой». Я снисходительно хмыкнула – ох уж эти пророчицы, никак не обходятся без того, чтобы туману не напустить! Знаем, уже встречались с подобным…

– Что такое двуглавая? – спросила я у жреца. – Возможно, гора? У вас в окрестностях имеется нечто похожее?

Пильгус задумчиво пожевал вислую нижнюю губу и по-козлячьи затряс головой:

– Нет, госпожа, не припоминаю ничего этакого…

– Ладно, разберемся! – отмахнулась я. – Значит, ваша пророчица пропала…

– Ага, – торопливо поддакнул жрец. – Госпожа ясновидящая Алька, вместе со своей служанкой Доротеей… Вряд ли их выкрали, ибо стражники видели обеих женщин еще совсем недавно свободно выходящими из храма и весьма тепло одетыми. Ума не приложу, куда и зачем они могли податься!