Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага

Пополнение бригады за счет местного населения и бежавших из немецких лагерей военнопленных требовало повышенного внимания к ее контрразведывательному обеспечению. В этой связи был установлен такой порядок, что ни один человек не мог быть принят в бригаду без санкции начальника опергруппы. Все вновь прибывшие проходили опрос и, если возникала необходимость, подвергались допросам. Нередко при допросах удавалось выявить немецких осведомителей, после чего те уничтожались. В тех случаях, когда уверенности в том, что человек является немецким агентом, не было, а подозрения оставались, люди все же зачислялись в бригаду, но потом подвергались проверке, в том числе в ходе боевых операций. В основу оценки результатов работы опергруппы был положен принцип: если среди личного состава не вскрыта немецкая агентура, то это не значит, что ее нет. По нынешним временам такой подход может показаться излишней подозрительностью, но надо вспомнить, сколько бед мог принести партизанам один-единственный неразоблаченный предатель, как мы увидим чуть дальше, в истории с Гатчинским подпольным центром.

Заслуживает того, чтобы стать хорошим детективом, история с Мратовой, которая как разведчица в марте 1943 года была десантирована в расположение 5-й партизанской бригады, а затем по распоряжению 4-го отдела передана Кадачигову для решения задачи объединения усилий подпольных групп в Пскове. Кадачигов изменил принятое решение по использованию Мратовой и послал ее в Псков одну, а не вместе с разведчицей Герасимовой, у которой там проживали родители. При подходе к Пскову Мратова была встречена немецким агентом, который выдал себя за подпольщика. На своей квартире он познакомил ее с другими, ему подобными «подпольщиками», которых она восприняла как настоящих патриотов и начала обсуждать с ними вопрос о создании подпольных групп. Немецкие агенты использовали факт признания ею своей связи с партизанами как компрометирующий материал, стали вести ее идеологическую обработку с антисоветских позиций, и в конечном итоге Мратова была завербована немецкой контрразведкой. По ее заданию она внедрила в бригаду двух агентов, представив их как советских патриотов-подпольщиков. Кадачигов вместе с 4-м отделом провел мероприятия по вскрытию ее предательской деятельности и возвращению под благовидным предлогом в Ленинград, где она была арестована и осуждена. Оба немецких агента также были отправлены в Ленинград, но уже под арестом. В 1953 году Мратова на волне огульной кампании была реабилитирована как жертва политических репрессий, тогда как материалы дела не дают для этого никаких оснований.

За период с ноября 1942-го по октябрь 1943 года оперативная группа сумела сформировать агентурный аппарат численностью до 170 агентов. В целях обеспечения конспирации и повышения эффективности использования агенты, проживавшие в отдалении, были сведены в резидентуры. В Порхове были созданы три резидентуры, по 7 агентов в каждой. Две отдельные резидентуры были созданы в Славковичском, Порховском и Сошихинском районах, куда вошли 17 агентов. В Пскове — две резидентуры по 5–6 агентов. Кроме того, имелось большое число агентов, действовавших самостоятельно.

Работа по вербовке агентуры и созданию резидентур была сопряжена со многими трудностями, в том числе с риском провала из-за возможного проникновения в сети немецких агентов. Далеко не все подобранные в качестве резидентов люди соглашались идти на сотрудничество. То же самое происходило при вербовке агентов из числа лиц, работавших в немецких учреждениях. Но тем не менее задача решалась. Самое главное — вербовки, как правило, были целевыми, то есть для разработки конкретного лица или изучения обстановки на конкретном объекте. К примеру, в пос. Сошихино через агента был завербован следователь районной полиции, который, выполняя данное ему задание, завербовал там же делопроизводителя. Через них партизаны получали данные на лиц, которые находились у немцев в проверке, что позволяло опергруппе определить свое отношение к ним, а также списки полицейской агентуры.

Другой пример: в Пскове был завербован переводчик одного из немецких лазаретов, который получал на немецких складах медикаменты и передавал их россыпью нашим связным, а в одном случае сумел передать даже ящик с медикаментами. Тот же агент проводил среди военнопленных лагеря в Порхове разъяснительную работу, в результате чего в конце 1942 года оттуда бежали 35 человек, которые присоединились к бригаде. И это не единичный случай, когда настойчиво проводившаяся патриотическая работа среди военнопленных завершалась их переходом на сторону партизан. Хотя основная масса военнопленных все-таки оставались в лагерях.