Дважды похищенная (СИ)

Женщина повернулась к оборотням лицом и, вдруг, зарычала. Двуликие увидели, как её тонкие нежные ручки с тихим треском ткани на рукавах платья превратились в белые волчьи лапы с когтями, которыми женщина тут же ловко дотянулась до ближайших советчиков, и взмахнула, расцарапав лица. А тому оборотню, который предложил уничтожить старух, едва не откусила нос, рванувшись в его сторону и опалив горячим дыханием из волчьей пасти, которая, каким-то непостижимым образом, оказалась у неё вместо милого девичьего личика с пухлыми губками.

Поли дико напугала всех членов совета и самого короля своей внезапной частичной трансформацией. Ошалелый Рэстан срочно приказал привезти всех лекарей столицы, а сам старался нежно успокоить свою самочку, ласково поглаживая по спине.

Совет замер в ожидании. Мужчины понимали, что рассердить конкретно эту беременную самку, для них было крайне нежелательно. Альфа запросто может разорвать любого из них, только чтобы будущая мать его ребёнка не печалилась. А женщина-то, как оказалось, не человечка вовсе!

— Госпожа Поли — не человек, а оборотень. Трудно сказать, почему способность к обороту стала просыпаться у неё только сейчас. Предположительно, скорее всего, условия её прежней жизни были слишком сложными, и отец-оборотень был либо очень слаб, либо невероятно молод, — доложил Альфе после осмотра и совещания, со спешно прибывшими во дворец коллегами, королевский лекарь. — Эти превращения сейчас крайне болезненны для девочки, к тому же, судя по состоянию плода, Альфа, Ваш наследник появится уже через две недели. Поэтому госпожу надо беречь и не волновать.

— Получается, беременна только одна человечка, Торэса? — задумчиво произнёс один из членов совета разглядывая свои, быстро заживающие, кровавые раны на руках, оставленные волчьими когтями женщины.

— Нужно донести это до всех оборотней, пока они не разорили человеческое поселение. Хотя даже рождение детей у Торэса может вдохновить их на дальнейшие кражи. Может, его жена, Абели, тоже такой скрытый оборотень? — проговорил второй.

— Как бы то ни было, а в любом случае можно представить ситуацию именно так, и снять возникший ажиотаж вокруг Человеческого квартала, — вдруг произнёс Рэстан. — Займитесь этим немедленно. Мне нужно успокоить всех. Особенно свою малышку.

Король, с Поли на руках, покинул зал совета.

— Расскажи-ка мне, девочка, как получилось, что ты оказалась оборотнем? — мягко спросил король, когда они, уже вечером, обнявшись, лежали в постели.

— Знаю только то, что отец, которого я знала, мне не родной и очень сердился за это на меня. Мама тоже не очень меня жаловала, поэтому, предполагаю, что её какой-то мужчина взял против воли, — очень коротко поведала Поли историю своего детства, опасаясь, что подробный рассказ, как её растили, всё же может привести Альфу к войне. — В двенадцать лет меня определили в закрытый пансион, чтобы потом выгодно отдать замуж. Только война помешала, я стала данью для Альфы.

В тот же день, известие о том, что беременная фаворитка молодого короля оказалась не человечкой, а оборотнем, почему-то выросшим среди людей, и слух, что жена Торэса, тоже может оказаться таким же оборотнем, остудило многие горячие головы двуликих и напряжение вокруг Человеческого квартала несколько спало. Многие волки просто ушли восвояси.

Энни, наложница Шурхэна, завидев вошедшую в сад при гареме служанку, тяжело вздохнула и невольно сжалась, надеясь, что та пришла не за ней. Уже два месяца её и вторую человеческую наложницу водили к хозяину по очереди.

— Опять я? — жалобно захныкала Энни, покорно поднимаясь со скамьи. Служанка подошла к ней.

Энни давно с горечью и досадой заметила, что, каждый раз, именно её проклятый оборотень мучил гораздо дольше, чем подругу по несчастью. Хотя второй женщине тоже немало достаётся. Их новый хозяин, Бета Шурхэн, уже два месяца с них обеих почти не слазит.

Волчицы смотрели на, идущую с поникшей головой Энни, с такой привычной ненавистью и завистью. Дуры! Она с таким облегчением уступила бы любой из них своё место.

— За какие только прегрешения перед Богиней я в гареме оказалась?! — шептала себе под нос Энни и обречённо шла вслед за своей провожатой.

Шурхэн кинулся к съёжившейся женщине, едва та вошла, и жадно обнюхал живот.

Энни постаралась сдержать дрожь отвращения при его прикосновении. Она уже давно поняла, если не сопротивляться будет почти не больно.

— Всё без толку! Два месяца прошло! — раздражённо воскликнул Шурхэн, — Приведите вторую!

Энни вздохнула с облегчением и надеждой, что её сейчас отпустят обратно.

В тот же вечер, у ворот Человеческого квартала остановилась роскошная карета Беты. Раздосадованный тем, что поддался настроению и поверил в сплетни, Шурхэн вытащил из неё двух измочаленных человечек. Женщины едва переставляли раскоряченные ноги.

У больших железных ворот ещё несколько двуликих, не потерявших веры в чудочеловечек, мозолили глаза королевским охранникам. Шурхэн кивнул на двух, прижавшихся друг к другу, покачивающихся женщин возле кареты, и громко крикнул оборотням: