Дважды предавшие. Бригада СС «Дружина»

Таким же мифом является утверждение, характерное для западных специалистов, что подполковник Гиль был казаком по происхождению[214]. Какие архивные материалы привели историков к такому выводу, не совсем ясно (вероятно, внимание исследователей привлек тот факт, что значительную часть службы офицер провел в кавалерийских частях и соединениях РККА). В любом случае указанная точка зрения входит в противоречие с известными документами.

По крайней мере, два автора – А. Солженицын и Л. Самутин[215] (знакомых друг с другом) утверждали, что Гиль был евреем. В своих мемуарах бывший «дружинник» Самутин так описывает внешность Гиля: «Он был чуть выше среднего роста, шатен с холодными серыми глазами. Он редко смеялся, но и при смехе выражение его глаз не менялось… Говорил он несколько странно – с каким-то акцентом, но правильно… Коренные русские не говорят так по-русски… Гиль – белорусский еврей, отсюда и его странный акцент»[216].

Итак, кем же на самом деле был Владимир Владимирович Гиль?

На сегодняшний день не вызывает никаких сомнений, что командир «Дружины», а в последующем 1-й Антифашистской бригады – происходил из простой рабочей семьи[217]. По национальности он, скорее всего, был белорусом (хотя в личном деле Гиля было отмечено, что он – русский[218]). Его отец, Владимир, работал машинистом на станции Дараганово Слуцкой железнодорожной ветки. Возле станции располагался одноименный поселок, куда и перебралась семья из Вилейки[219]. Здесь Гиль окончил 9 классов средней школы и устроился на лесопильный завод разнорабочим[220].

В 1921 г. Владимир вступил в комсомол[221]. Это была обычная «инициация» для его сверстников, всячески поддерживавших политику советских властей. Гиль, как и многие молодые люди, стремился получить образование и повысить свой социальный статус. Но, проживая в сельской местности, он не имел больших шансов, чтобы найти достойное место в новом обществе. Поэтому настоящим прорывом для него стала служба в Красной армии (с 15 октября 1926 г.)[222]. Именно она оказалась для него чем-то вроде социального лифта, позволившего ему вырваться за пределы периферийного бытия.

В 1926—1929 гг. Гиль был курсантом Борисоглебско-Ленинградской кавалерийской школы. По окончании учебного заведения его направили в войска. С сентября 1929 г. до апреля 1935 г. молодой красный командир служил в 32-м кавалерийском Белоглинском полку 6-й Кубанско-Терской дивизии им. С.М. Буденного, где командовал взводом, ротой и эскадроном. В апреле 1935 г. его перевели в 33-й кавалерийский Ставропольский полк на должность помощника начальника штаба полка[223].

Мы не случайно останавливаемся на основных вехах служебного пути Гиля. Дело в том, что его сын тщетно пытается доказать, будто его отец «был профессиональным разведчиком» и в начале 1930-х гг. выполнял «ответственное задание в Германии»[224]. Разумеется, это не более, чем очередной миф. До сих пор не появилось никакого документального подтверждения этой крайне сомнительной «версии».

Еще в 1931 г. Гиля приняли в ряды коммунистической партии. Насколько он был предан марксистско-ленинскому учению, однозначно сказать сложно. Внешне он, безусловно, был лоялен сталинскому режиму и господствовавшей идеологии. Новая власть дала ему все, о чем он раньше и мечтать не мог – в первую очередь, конечно, возможность учиться и почувствовать себя человеком, способным подчинять людей своей воле. Это, несомненно, разжигало в Гиле честолюбие, властные амбиции, желание двигаться к высоким званиям и наградам. Вместе с тем становление молодого командира проходило в обстановке репрессий и террора. Видя, как уничтожается цвет командного состава РККА, он вряд ли был согласен с подобными методами «укрепления» армии. Возможно, это пробудило в нем известное недоверие к воспитавшей его системе, ведь при известных обстоятельствах он и сам мог стать ее жертвой. По всей видимости, уже тогда он испытал глубокий страх, приучивший его в дальнейшем действовать хитро, цинично и расчетливо, ставя превыше всего свою жизнь и собственное «я».

9 сентября 1937 г. Владимир Владимирович стал слушателем Военной академии РККА им. М.В. Фрунзе. В период поступления в академию Гиль был старшим лейтенантом. Звание капитана ему присвоили в 1938 г.

Гиль учился прилежно, в 1939 г. досрочно получил звание майора, а затем подполковника (1940 г.), и окончил военный вуз с отличием. После академии его назначили на должность начальника оперативного отделения штаба 12-й кавалерийской дивизии, а затем – начальника штаба 8-й моторизованной бригады. 5 марта 1941 г. – он уже начальник оперативного отдела штаба 12-го механизированного корпуса. Правда, на этой должности молодой подполковник прослужил чуть более двух недель. Согласно приказу НКО № 0030 от 22 марта 1941 г., его поставили на новую должность – начальника штаба 229-й стрелковой дивизии[225].