Дважды проклятый

Статуя стоящего напротив ворот гиганта выглядела необычно. При близком рассмотрении оказалось, что ноги мужика зарыты в землю примерно до середины голени. Странно… Но, может быть, у местных просто так принято? Закапывать постаменты вместе со статуями.

Как я и предполагал, тьма впереди и по бокам отступала по мере передвижения и не смыкалась за моей спиной. Я шёл не торопясь и вертел головой на двести семьдесят градусов, чтобы по возможности предупредить неожиданное нападение. Видимость – чуть больше полсотни метров, а пятьдесят метров – это как раз максимальная дистанция мгновенного каста, и какой-нибудь урод, выпрыгнув из темноты, может изрядно попортить мне кровь.

Здесь, на дороге, меня внезапно посетило старое и хорошо знакомое любому игроку чувство. Ещё со времён джойстиков, мышек и клавиатур. Когда твой перс[17] заходит в какой-нибудь жуткий замок или идёт по мрачному лесу, и у тебя, сидящего за компом, от предвкушения по спине пробегают мурашки. И ты представляешь себя им – тем парнем на экране, и лишь крепче сжимаешь рукоять меча или кладёшь палец на спусковой крючок своего любимого винчестера…

Я потряс головой, отгоняя наваждение, поправил на плече меч и улыбнулся. Плевать на Аркама и аммата, плевать на предавшую меня Дашу. Главное, что все это со мной взаправду. Этот затерянный в веках город, непонятное кладбище, восьмиметровый мужик и горящие у ворот свечи! Это, и ещё много чего впереди. Да, возможно, я погибну и провалю все задания; возможно, никогда не выберусь из Лимба на Карн, но я точно знаю одно: будь у меня сейчас выбор, я бы никогда не поменял себя теперешнего на того, что остался там, на Земле.

А вообще это кладбище напоминало какой-то сюрреалистический парк. Ни одной могилы я тут не увидел. Только невысокие деревья и статуи. Но если в нормальном парке статуи должны стоять вдоль аллей – ну или прятаться за древесной листвой, – то тут все выглядело не так. Толстые уродливые стволы растущих на кладбище деревьев извивались вдоль земли, а из-за чудовищных наростов их можно было принять за огромных обожравшихся змей. Статуи тоже доставляли. Они стояли поодиночке и группами, через каждые сто метров, а фантазии местных скульпторов позавидовал бы даже обкуренный Сальвадор Дали. Какие-то огромные бабочки с женскими телами и гипертрофированной грудью, сатиры с рыбьими хвостами и птичьими крыльями, пятнадцатиметровые гиганты с мордами трицератопсов, двухголовые гуманоиды с длинными змеиными хвостами. «Не, травой тут, по ходу, дело не обошлось. Тут, скорее, ЛСД или галлюциногенные грибы», – думал я, глядя на огромную рыбу с паучьими лапами, и тут наконец меня осенило.

Черт! Это же кладбище другого мира! Не стоит подходить к нему с земными мерками. Тут некому копать могилы, некому таскать от входа тела! Все они, скорее всего, попадают сюда в виде таких вот статуй! Если так, то прикольно… где бы еще путеводитель по этому кладбищу найти, с описанием всех экспонатов, чтобы знать, кто из них кто и откуда.

Впрочем, несмотря на все свое любопытство, ни к одной из статуй я подходить не стал. Ну его, от греха. Нет, мне было безумно интересно поближе разглядеть весь этот бестиарий, но сначала все-таки дело. Да и непонятно, как отреагирует на это Страж. Гайр Акир, к слову, ушел далеко вперед, настолько, что уже не дрожала земля. Не знаю, как у него тут составлен маршрут, но надеюсь, что к воротам он подходит не реже одного раза в сутки.

Ночь все так же стояла над кладбищем, в воздухе пахло сухой травой, в небе висела голубая луна. Ее призрачный свет стелился по уводящей в темноту дороге, серебрил страшные морды застывших в камне чудовищ и тянул по земле длинные корявые тени.

Свою цель я увидел через пятнадцать минут и поначалу принял ее за огромную груду камней. В любом случае, ни на какую крипту это не походило ни разу. Вообще, насколько мне известно, крипта – это подземное помещение храма, в котором кого-то там хоронили, – ну или выставляли для поклонения мощи святых. Тут же… Не, я все понимаю: другой мир, другие названия, а универсальный переводчик подбирает ближайшее по смыслу. Мощи святых, да… В Арконе нет ни одного святого, и к мученикам тут относятся довольно прохладно. Тут мучители, скорее, в почете; но не суть…

Четыре статуи замерли по углам воображаемого квадрата со стороной около двадцати метров. Здоровенный кентавр с какими-то странными отростками вместо рук, семиметровый скелет в броне, огромный волк и жуткая паучиха. Все четверо стояли лицом к центру, а там…

Аммат походил на кучу дерьма со щупальцами. Гигантская туша чудовища занимала всю центральную часть этой веселенькой скульптурной композиции. Она полностью скрывала под собой стоящую в центре статую и возвышалась над землей метров на восемь. Огромные блюдца глаз с квадратными пятнами зрачков, бугристое тело, длинные щупальца с тысячами присосок и крючков. Внешне он отдаленно напоминал осьминога – ну или голову Ктулху, чудовища из космогонии Говарда Филлипса Лавкрафта.