Дважды рожденные

— С таким помощником, так ты… — медленно повторил мальчик. И тут же взорвался: — Значит, ты согласился помогать этому злобному колдуну?! Ты послушно выискиваешь ему в земле опалы и изумруды?.. И это после того, что он сделал с ними… с тобой… Да ты…

От возмущения Конан поперхнулся словами. Он перебирал в уме самые обидные и унижающие ругательства, и все они казались ему слишком слабыми.

— Подожди, Конан. Подожди, мальчик мой. — Шедд опять усмехнулся, криво и мучительно. Горячая тоска плескалась в его глазах, и Конан притих. — Неужели ты думаешь, что я согласился помогать ему по своей воле? Неужели ты мог решить, что старый Шедд струсил?.. Плохо же ты помнишь меня, мой мальчик… Наверное, ты и Маев никогда не вспоминали меня с тех пор, как ваниры изрубили мое тело… как только я очнулся и увидел, во что он превратил меня, как только подлый колдун сказал, чего он от меня ожидает, я… я плюнул ему в лицо и расхохотался. Я расхохотался, Конан, хотя шея моя невыносимо болела, хотя я должен был зажмуриваться изо всех сил, чтобы не взглянуть ненароком на новое свое тело, потому что смотреть на него я не мог. Я и сейчас еще не могу на себя смотреть, я боюсь подползать к бочкам с водой и подземным озерам, хотя прошло целых полгода… Я сказал Буно, что убью себя. А если он опять оживит меня своими черными заклинаниями, я убью себя снова. Опять и опять я буду ускользать от него в мир Серых Равнин, и он устанет, в конце концов, тратить силы и чары на мое оживление!

— Ты правильно сказал! — горячо поддержал его мальчик. — Только прежде, чем убивать себя, тебе нужно было бы придушить эту гадину!

— Но Буно только усмехнулся, — продолжал Шедд с глубокой горечью. — «Прекрасно, — сказал он. — Не хочешь — не надо. Я отниму твою искру жизни, и ты станешь таким же послушным рабом, как и все остальные. Лишенные искры жизни никогда не покончат с собой, никогда не посмеют ослушаться своего хозяина, даже в самом малом. Но мне нужно, чтобы один из вас не боялся проникать вглубь земли и открывать все новые и новые драгоценные россыпи. Мне нужно, чтобы один из вас, только один, обладал полноценной человеческой душой. Раз этого не хочешь ты, Шедд, таким будет твой сын Кевин. Это даже лучше: ведь он молод и крепок, и более вынослив, чем ты. Завтра же он превратится в такое же точно чудовище, каков ты сейчас».

— Проклятый старик! — выдохнул мальчик. — Нет, я не просто убью его, я… я…

— Подожди, не горячись, Конан. Вспомни, что Кром презирает клятвопреступников… Я согласился помогать Буно, потому что видеть своего сына таким… — Шедд запнулся, словно что-то перехватило его дыхание. Камни на его шее разгорелись жарче. — Есть вещи, непосильные для человеческого рассудка. Если бы то был не мой сын, а ты, Конан, я не вынес бы этого точно так же… К тому же старик клятвенно обещал мне, что мы будем работать на него только три года. За это время он сумеет отыскать все необходимые ему камни и обретет то ли бессмертие, то ли власть над всем миром, точно не знаю… Полгода уже прошло. Через два с половиной года Буно отпустит меня на Серые Равнины, куда так рвется моя растоптанная душа. Может быть, и раньше. Сыну же моему и его товарищам он вернет жизнь. Настоящую жизнь!

— Он обманет тебя! — хмуро возразил мальчик. — Он отправит их на Серые Равнины тоже. Зачем ему люди, которые будут знать о его злодействе и колдовстве?..

— Может быть, ты и прав, — согласился Шедд. — Но ведь и Серые Равнины неизмеримо лучше той участи, какая у них сейчас.

Конан о чем-то сосредоточенно размышлял. Мальчишеское лицо подергивалось от нетерпеливой досады.

— Но ты говоришь, что можешь свободно передвигаться в толще земли! — осенило его. — Значит, ты можешь выползать наружу! Ты можешь вернуться домой и рассказать всем о колдуне Буно. И тогда мужчины убьют его! Они повесят его вниз головой на дереве, потом проткнут его копьями, потом сожгут на костре, потом…

Шедд грустно и обречено покачал головой.

— Никакая сила не заставит меня выползти наружу, Конан. Зачем? Чтобы до смерти испугать мою жену, мою дочку, всех маленьких детей в деревне?.. Если моя жена и не умрет от ужаса, то проклянет за то, что я посмел показаться им в таком виде. И будет права. Ты мальчик, ты будущий воин, Конан, но даже на твои глаза я решился выползти только после долгих уговоров Кевина

— Ну ладно, ладно! — в отчаянии взмахнул рукой мальчик. — Не показывайся на глаза женщинам. Покажись только старому Меттингу. Он не поверил мне, когда я рассказал ему о Буно и о вас. Тебе же он не сможет не поверить, иначе ему пришлось бы вырвать себе глаза! Пойдем со мной, Шедд! Пойдем прямо сейчас! — Он качнулся было вперед и хотел схватить дядю за руку, чтобы потащить за собой к выходу, но тут же сообразил, что рук у него нет. К тому же прикоснуться к малиновому, блестящему и подрагивающему телу он вряд ли смог бы себя заставить.

Заметив невольное отвращение, которое все еще внушал мальчику его вид, Шедд усмехнулся горько и понимающе, и отполз немного назад, чтобы большая часть его тела оказалась в тени.