Дважды рожденный (СИ)

Он отлично понимал, что в Мире даже очень щедрая оплата в полновесных червонцах или даже фунтах Груза не давали гарантии дожить хотя бы до следующего утра. Только точность прицела и убойная сила стволов. Любые сделки, договоры и союзы могли быть в один миг расторгнуты и признаны ничтожными без готовности отстаивать их с винтовкой в руках. Чего уж там, даже кровное родство не являлось надежной опорой. Этого было недостаточно. Требовались готовность подчиняться, польза и лояльность.

Ну, а без маневра и свободы перемещения ловить в этой опасной игре тем более было нечего. Сидя в глухой обороне в своей башне, можно было разве что покрыться пылью и иссохнуть как мумия. Эти вопросы Двойдан и намеревался начать решать без промедления. Прямо сейчас.

В берлоге у Костыля как всегда горел электрический свет. Иначе темень полная. Одно слово — бункер. Никаких окошек, только вентиляционные продухи наверх идут. Повсюду привычные запахи дерева, металла, смазки, пороха, в которые вплетались неясные нотки какого-то горьковато-дымного аромата. Старик, заметив его, грузно оперся на широкую дубовую стойку и поднялся со своего места.

— Мартемьян, кхм, ну здрав будь, воин.

— И тебе, дед Каллистрат, здравия желаю. Я вчера…

Костыль не дал ему договорить, перебил.

— Мне нонеча не спалось. Вот и занялся делом. Твой скарб разобрал, проверил, почистил. Где надо — привел к бою, где пришлось — отремонтировал. И броня теперь в полном порядке, хоть сейчас одевай. Хорош доспех, жаль, тяжеловат. Но для зарубы со стрелкотней самое то. И у набольших в клане лучшего нет. Это я тебе говорю. Все в мешке, хочешь, сейчас забирай, — он указал на вместительный баул, стоящий у стены, — или пусть здесь полежит. Ничего с ним не сделается.

— Ага, пусть так. Куда мне с ним таскаться и зачем? Я вот пирогов принес, деда. Спасибо тебе за все.

— Спешишь куда или посидишь со стариком? — приняв туесок, принялся выкладывать выпечку на широкую тарелку оружейник.

— Если приглашаешь, то я с удовольствием.

Дед, больше ничего не говоря, вытащил из-под стойки свой калабас, а следом еще один. Без спешки набил второй сухими, мелко изрубленными листьями падуба, потряс, подравнял гостевой трубкой-бомбильей из нержавейки с фильтром на конце, а после залил обе емкости горячей водой из электрического чайника, стоявшего поблизости. Дождавшись, пока на поверхность всплывет первый большой пузырь, удовлетворенно кивнул и все так же молча подвинул напиток к гостю.

Вот теперь Март понял, что за горьковатый аромат он ощутил еще с порога. Прежде он ни разу не слышал, чтобы старик угощал кого-то из молодежи своим мате. Получалось, вроде как особо выделил Каллистрат его сегодня. Оружейник ловко управлялся обеими руками — живой и механической, заставив Двойдана призадуматься. Прежде, видя инвалида, он принимал его облик как само собой разумеющееся. Теперь все было иначе. Бионические устройства по своему уровню явно превосходили даже те, что делались в 21 веке.

— Не спеши, ему надо несколько минут завариться, — проворчал старик и принялся с каким-то почти детским выражением на блаженно-довольном лице с наслаждением есть пироги. Время от времени он бросал на Марта долгие, задумчивые взгляды, словно желая увидеть в его лице нечто для себя важное. Насытившись, вытер платком лицо и сказал, не скрывая удивления:

— Силен ты, паря, после вчерашнего я уж думал: тяжко тебе придется. Хотел посоветовать в баньку сходить, пар он хорошо от всякой тягости избавляет!

— А с чего бы, деда?

— Дык пятерых уработать до смерти — это тебе не чижика съесть. А ты хоть бы хны. Одно дело по мишеням палить, совсем другое по живым людям. Крепкий, стало быть, характер. Воинский!

Март в ответ лишь пожал широкими плечами. Он неожиданно осознал, что поведение его и в самом деле для глубоко религиозных староверов могло показаться необычным и даже неправильным. Ему, наверное, надо было в молельню сходить, исповедаться и пройти таинство покаяния за грех смертоубийства. Но вот ничего в его душе и не шелохнулось, не потребовало исправления и раскаяния. Наоборот, он ощущал удовлетворение от хорошо сделанной работы. А еще больше был рад, что и сам спасся, и бойцов смог вытащить и довезти до больнички.

Разговор принимал ненужный оборот, следовало быстро сменить тему.

— Деда, какие у тебя гаджеты, то есть протезы интересные. Наши мастера такие явно не потянули бы. Технологии не те. Разве что немцы… Неужто у небесных торгашей удалось получить?

— Так ведь нужда — лучший советчик. Когда надо, хоть из-под земли, хоть с неба достать можно, — иносказательно ответил старик, с хитринкой глядя на молодого стрелка.

Но Мартемьяну и этих слов хватило, чтобы сделать собственные выводы.

«Такие штуки запросто не поставить. Их под человека подгоняют и делают. Медики нужны, прочие спецы. Ох и не простой ты человек, дед Каллистрат. Недаром вечно у себя в берлоге сидишь и на белый свет лица не показываешь. Выходит, с рахдонитами не только торговля ведется, есть еще и иные какие-то дела у мирян».

На этот раз уже сам оружейник предпочел заговорить о другом.