Дважды умереть и воскреснуть

Прошло около часа прежде, чем нами заинтересовались. В комнату вошли двое гомотогов. Они принесли сменную одежду – белые лаборантские костюмы, и пакеты с кровью. Нам приказали раздеться полностью. Зоя выполнила приказ без доли смущения. Я же была готова провалиться сквозь землю со стыда, да вот только мы и так уже были глубоко под землей. Нас обдали струей холодного пара из цилиндрического баллона. Оказалось – это и был душ! Мы переодевались под пристальным наблюдением этих двоих. Они не оставили нас, даже когда мы кормились. Только когда мы закончили трапезу, два истукана ожили и зашевелились. Они собрали нашу грязную одежду, опустошенные пакеты от крови и удалились.

В комнате раздалось шипение настенного динамика, из которого прозвучало доброе приветствие знакомым голосом. Виктор желал нам приятного пребывания в «Центре». Он не дал нам возможности отдохнуть с дороги и велел приниматься за дело. Так сказать, «с корабля на бал». В смотровом окне появилось трехмерное изображение Центра. Виртуальная экскурсия не давала мне четкого представления о месте, где мы находились. Зато для Зои все было предельно понятно. Она внимательно изучила схему и могла безошибочно отвести меня в любое место. Однако нам не разрешалось выбираться на поверхность без сопровождения. Зато мы могли беспрепятственно посещать любые уровни подземелья.

Со своей задачей я справилась быстро. Всего за тридцать часов я вместила в банк своей безразмерной памяти еще шестьдесят четыре имени и запаха. Но еще много недель Виктор нас не отпускал. Я очень тревожилась, что он оставит меня тут навечно.

Я подвергалась множеству проверок и тестов, которые без труда проходила. Я могла определить любого, кто пытался ко мне приблизиться. Даже когда силы были на исходе, и я отчаянно сопротивлялась сну, он не давал мне спуску. Задания становились сложнее и изощреннее. Я должна была выявлять гомотогов и на поверхности среди людей, и в отдаленных бункерах, среди ароматизированных реагентов. Мне приходилось концентрироваться на полную, чтобы действительно учуять гомотогов. Я не могла пользоваться другими навыками, их мне все еще приходилось тщательно скрывать. Но ощущение, что Виктор ожидает от меня большего, чуть не сломало мою оборону. Когда я ненароком улавливала мысли экзаменаторов – они были словно намеренно запутаны; а если я неожиданно теряла сознание и фантомно переносилась вслед за искомым объектом, то путь оказывался заведомо ложным. Казалось, что Виктор уже встречал подобные проявления силы и нарочно манипулирует мной, чтобы вывести на чистую воду. Но я держалась.

Виктор не собирался нас отпускать назад в Москву, по крайней мере, меня. Зое он предлагал выбор, и та на мое счастье решила остаться в Центре. Ей еще требовалось время, чтобы побольше разузнать о планах Виктора. А мне требовались ответы о том, кто я.

Мы начали свое тайное расследование с изучения работы Центра. Под разными предлогами мы несколько раз поднимались на поверхность. Благодаря светофильтрам солнечный свет не причинял боли. Наверху было тихо и спокойно. Хоть издали, через призму окон, но я могла любоваться изумрудным парком. Это сферическое сооружение служило не только пропускным пунктом для сотрудников, которые массовым потоком приходили к девяти утра и таким же потоком покидали рабочее место в шесть часов вечера, пять дней в неделю от звонка до звонка. Его главным предназначением было аккумулировать энергию, за счет которой питалось все подземелье. И, судя по яркому освещению, мощности было с лихвой.

То, что мы называли «центром», действительно оказалось «центром», «Научно-исследовательским центром гематологии» – негосударственным коммерческим предприятием. «Детище» Виктора кормило во всех смыслах всех гомотогов всех ветвей. У центра была активная деятельность и огромные капиталы. Здесь работали талантливые ученые, инженеры и медики. Их труды были революционны и хорошо продавались, а значит, людям и щедро платилось. Но вот вопрос: ведали ли все эти люди на кого, а главное для чего они трудятся?

Первые два подземных уровня отведены под экспериментальные лаборатории, где трудились смертные. Остальные уровни принадлежали бессмертным экспериментаторам. Но были и более глубокие уровни, на которые нас не допускали. Судя по воздуховодам и прочим коммуникациям, где-то внизу должны располагаться внушительных размеров бункеры. Что там хранилось или делалось, Виктор держал в тайне. Зое непременно хотелось все выяснить. И для начала нужно было заполучить расположение Верховного.

Получить покровительство Виктора дорогого стоит. Я очень старалась, чтобы не разочаровать его. Со временем лед в его сердце начал таять. Он смягчил и режим тренировок, и отношение ко мне. Хоть я и чувствовала себя пленницей за семью замками, зато была вольна в выборе занятий. Все свободное время я проводила в библиотеке. Каждый раз, когда я бралась за новую книгу, мне вспоминалась моя прежняя жизнь, в которой чтение было единственным развлечением.