Дважды в одну и ту же реку не войти

— А где моя не пропадала! — подумал я и признался. — Конечно, вожу, все, от мотоцикла до грузовика. Ну, для шишиги нужно чуток потренироваться, давно за ее руль не садился. А волжанку, хоть сейчас, без проблем.

— Ха-ха, ха, — заливисто засмеялся Борис Ефремович, — Натуральный шутник, Ха, давно он за рулем шишиги не был! Ну, уморил, пацан, уморил! Ты ее младенцем водил что ли?

Слегка успокоившись, он, став серьезней, сказал:

— Все же ты парень наглец, поэтому сейчас мы с тобой пойдем в гараж, там, на деле продемонстрируешь свои навыки.

Я ничего говорить не стал, поднялся и направился к дверям.

Никулин, улыбаясь, направился вслед за мной.

В гараже за небольшим столиком три водителя играли в карты. Они с недоумением встретили наше появление.

— Ты, чего Ефремыч, с проверкой к нам решил зайти? — спросил один из них.

— Да, нет, посмотреть хочу, как один наглый малолетка будет выкручиваться, ухмыляясь, ответил тот.- Сейчас он нам покажет класс вождения легкового автомобиля.

— Ну, выбирай, какую машину будешь ломать? — обратился он ко мне.

Я молча уселся в Волгу. Один из водителей тут же уселся рядом со мной на пассажирское сиденье и неожиданно приободрил меня:

— Не ссы, парень, смелость города берет, в случае чего я подстрахую, ты только не газуй сильно.

Я подергал ручной тормоз, все ясно, что есть, что нет. Ключ зажигания был в замке.

— Заводили сегодня? — спросил я на всякий случай. Водитель отрицательно качнул головой. Я до отказа вытянул подсос, завел двигатель. На удивление, он схватился сразу, чего я от этого старья не ожидал.

Подождав пару минут, убавил обороты и аккуратно выехал задним ходом из гаража. Там остановился и, открыв дверь, спросил у Никулина

— Куда поедем?

Тот, заинтересованно смотря на меня, сказал:

— Не надо никуда ехать, и так все понятно. Ну, на всякий случай, загони машину обратно в гараж, вон туда между буханками.

Я вышел из машины и посмотрел, куда меня просят ее поставить, и мысленно поежился.

— Однако, Никулин, мужик! Не боится экспериментов, — решил я и снова уселся за руль. Заезжать в получившуюся нишу нужно было задом. Иначе после заезда двери не удалось бы открыть с обеих сторон. Я проехал немного вперед, и маневрируя задним ходом подъехал к нужному месту и затем аккуратно втиснулся между УАЗами, так, чтобы можно было выбраться из машины.

— Охренеть, не встать, — сообщил раскрасневшийся Борис Ефремович, после того, как я вылез из кабины и подошел к нему. — Может, ты нам еще покажешь, как на шестьдесят шестом надо рассекать?

— Ефремыч, хорош, не заводись! — предупредил его водитель, садившийся со мной в машину. — В тот раз Урал танком из кювета вытаскивали. Как бы сейчас снова не пришлось его с консервации снимать.

— Брось Серега! Ты видел, как пацан волжанку загнал? Повторить сможешь? — отмахнулся от него разошедшийся механик.

Я мысленно усмехнулся.

— Может сможет, а может, и нет. Ну, нет сейчас надобности в такой парковке. Машин мало, их можно ставить, где хочешь. Никто и не парится.

Водитель Серега ничего не сказал и с мрачной рожей отошел в сторону.

Я забрался в шишигу, на этот раз на место инструктора сел сам Никулин.

— Давай заводи, выезжай из гаража, на пустыре прокатимся, оценим твое умение, — сказал он.

— По пустырю, так пустырю, — подумал я. — Это тебе не форсировать разлившуюся реку в полтора два метра глубиной, или по лесным колдобоинам шарахаться.

Когда под боком заработал мощный мотор, настроение резко скакнуло вверх.

Выехав из гаража, я лихо крутанул руль, и мы промчались в распахнутые настежь ворота. Никулин сидел молча и напряженно глядел вперед.

Сразу за воротами мы выехали на огромный пустырь, на котором не было ни души.

— Давай, на ту трассу, — нарушил молчание Борис Ефремович.

Я, не снижая скорости, переложил руль, и мы помчались по накатанной грунтовой дороге, следуя ее причудливым изгибам. Катались мы минут десять, не больше.

Когда я загнал машину в гараж, водителей там уже не было. Никулин выбрался из кабины и, кряхтя, сполз по колесу на пол. Похлопал по карманам и, вытащив пачку Беломора, закурил.

— Ну, и что прикажешь с тобой делать? — спросил он после очередной затяжки.

— Понять и простить? — сообщил я в ответ.

— У тебя все хиханьки, да хаханьки! — рассердился механик. — А я серьезно спрашиваю. Если ты еще правила так же знаешь, можешь хоть завтра экзамен сдавать.

— Не получится, Борис Ефремович, годков мне маловато, в феврале только восемнадцать исполнится, — признался я. — Так, что буду, как все на занятия приходить. Тем более, что вы мне нагрузку повесили, Журналы заполнять, да постукивать, кто занятия пропускает.

Никулин нахмурился.

— Но, но, ты язык то свой укороти, ишь, разговорился. Молод еще взрослым указывать. Мало тебя отец порол, — сообщил он и добавил. — На сегодня все, можешь топать домой, а я подумаю, что с тобой делать.

— Отлично, — подумал я и потопал, только не домой, а в ближайшую столовую. На сегодняшний день у меня еще оставались планы.