Дважды в одну и ту же реку не войти

— А я ведь с твоим батей служил, парень. Как он, кстати, все тренером работает? Давненько его не встречал.

— Да, все нормально товарищ майор, без проблем.

— Ну, тогда передавай ему привет от Жилина Олега.

Помедлив, майор продолжил:

— Что-то я не пойму, Санек, зачем тебе эта учеба. У тебя прямая дорога в военное училище. Отец фронтовик, орденоносец. Сам ты спортсмен, разрядник. Примут без проблем. Будешь офицером служить. А ты все через жопу делаешь, непорядок. Батя то, хоть знает, чего ты задумал?

— Не знает,- ответил я. — Но иметь водительские права еще никому не мешало.

Жилин хмыкнул

— Понятно. Лады, получишь ты направление, по блату, хе-хе, включу тебя в спецкоманду, которая кроме категории С будут учиться на категорию В. К сожалению, на категорию А придется заплатить. Бесплатно учить никто не будет. Надеюсь, родители двадцать два рубля найдут для этого.

— Найдут, товарищ майор, — заверил я.

Тот, тем временем, уже слушал Третьякова…

Выслушав, куда-то позвонил и с сожалением сообщил:

— А с тобой, паренек ничего не получится, если не пойдешь учиться в ВУЗ, в октябре призовем. Летние команды уже учатся, а осенние начнут учебу, как раз в октябре.

Вовка выслушал слова майора без особого волнения. Он пришел сюда за кампанию, и никаких планов не строил. Хотя перспектива стопроцентного призыва этой осенью его явно не обрадовала. Я то знал, что в октябре его призовут не в армию, а во флот и три года службы он проведет на подводной лодке…

Когда мы вышли из мрачных глубин военкомата, дневной свет показался необычайно ярким, как и мое настроение. Пока все шло, как и планировал. Я надеялся, что в следующем году пойду служить водителем, а не просто пехтурой. Мысли откосить от службы возникали, но были сразу отброшены. На нее у меня были свои планы.

— Ну, теперь можно и по пиву, — весело сообщил я и мы поспешили к ближайшему пивному ларьку. Пиво в нашем городе в 1968 году водой еще не разбавляли.

Десять минут стояния в очереди и у нас в руках по две кружки пенного напитка. Я слегка сдул пену и сделал глоток.

— Да! Это было пиво! — Я пил его и думал о том, что через пару лет на пивзаводе сделают ремонт, заменят немецкое оборудование, поставленное сразу после войны на наше, и уже никогда жигулевское пиво, сваренное у нас городе, не будет таким, как раньше.

— Что рожи корчишь, как придурок? — прервал мои мысли Вовка. — Уставился куда-то и лыбишься.

— Да, так, задумался, — ответил я, не желая сознаваться, что просто балдею от своей юности, яркого летнего солнца и просто возможности пить хорошее пиво.

До дома мы шли пешком, приятель за это время изрядно надоел своей болтовней. А под конец просто раздражал.

— Блин, надо как-то перестраиваться, терпеливей быть что ли — подумал я, когда мы прощались. — Впереди еще неделя экзаменов, Александр Юрьевич, привыкай, что тебе не семьдесят лет.

Квартира встретила пустотой. Родители были на работе. Меня же переполняла жажда деятельности, поэтому, взяв ключ от гаража, я отправился туда. Гаражом у нас называлась ветхий сарай, в котором стоял такой же ветхий ' Ковровец'.

В прошлой жизни, купив за стольник, батя так и не удосужился его починить. Когда же я пришел из армии, то узнал что мотоцикл год назад сперли.

Вытащив его во двор,приступил к полной разборке. Орудуя ключами, размышлял, что иметь многолетний опыт автодела в семнадцать лет очень даже неплохо. Время шло незаметно.

Когда надо мной горестно зазвучал батин голос, все запчасти были аккуратно разложены на старом брезенте. Одна рама сиротливо стояла на земле, подпертая с боков чурками.

— Ты, что паршивец натворил!- возмущался отец. — Я уже договорился с Валентинычем, что он переберет мотор, и вообще… Кто тебя просил лезть? Я уже планировал через неделю на нем на рыбалку махнуть.

В ответ я засмеялся.

— Пап, ты об этом второй год рассказываешь. Твой Валентиныч с зимы пьет, не просыхая, ему не до мотоцикла. А я за пару дней его до ума доведу.

Батя скривился.

— Чтобы ты понимал молокосос. Вон, велик свой, с апреля починить не можешь, а за мотоцикл берешься.

— Давай забьемся, — предложил я спокойно.

— Давай! –оживился отец. — Только на что?

— Ну, к примеру, на сто рублей, — предложил я.

— Что, с ума сошел, где я тебе сто рублей возьму? — испугался батя. — давай на пятерку. Только, что ты со своей стороны поставишь? — тут же поинтересовался он.

— Половину первой зарплаты отдам, — сообщил я.

Отец засмеялся.

— Так, когда это будет? Ты же у нас инженером планируешь стать.

Ответом на его слова было молчание.

— Так, понятно, констатировал батя. — Уже передумал. И куда же ты пойдешь учиться?

— Мда, пока родителям ничего знать не стоит, — подумал я и сообщил:

— Да, нет, все остается в силе, хотя сомнения имеются.

Так и не доспорив, отец пошел домой, а я остался, чтобы убрать все части мотоцикла в гараж.

Пришел домой перемазанный мазутой. Мама немедленно погнала меня мыться, не забыв поинтересоваться итогами экзамена. Четверкой она осталась недовольна, но особо не выступала. К вечеру мне снова поплохело и я завалился спать в девять часов.