Дважды в одну реку

– Что и следовало доказать, – вновь начал я вредничать, – обычная татарская семья, которая во время депортации предпочла записаться русскими. Кроме прабабки, которая пострадала во время оккупации, – мужа-то угнали!

Сан-Саныч опять стал рыться в своих записях.

– Точно! Между прочим, прабабка тоже записана русской! Переехала сюда в сорок третьем, еще под немцами. Уже без мужа, с детьми. Участвовала в подполье, связник, явочная квартира. Вот этот самый дом. Особых событий вокруг адреса не зафиксировано. Просидела резервом до прихода наших. Дом чудом уцелел.

– Ничего странного не вижу. Меня интересует только тот белобрысый, который помог Тохе начистить мне рожу. И который носит такие же штанишки, как у брата-эпилептика, работающего в больнице. И который крутился среди фарцы, после чего меня стали вычислять по фингалу гоблины из группы поддержки.

– А кто такие гоблины? – заинтересовалась Ирина. – Бандитская специализация?

– Ты даже не представляешь, насколько права, – восхитился я. – Толкиен нервно курит в сторонке.

– Кто-кто?

– Крестный отец гоблинов, орков и эльфов, – окончательно снес я Ирине башню. – Ладно, не заморачивайся. Это сказочные персонажи в англосаксонской мифологии.

– Увлекаешься вражескими сказками?

– Я бы с удовольствием увлекался переделыванием девочек под мальчиков, – моментально среагировал я, – особенно половозрелых. Только мне это счастье очень редко обламывается. Приходится напирать на книжки.

Ирина тут же показала мне кукиш.

– Ша! – прекратил безобразия Сан-Саныч. – О белобрысом. В штате больницы никого похожего нет. Ни по возрасту, ни по приметам. Больничная спецовка маячит тупиком. Возле «Березки» проведена облава. Там тоже фигурант не усматривается. Среди задержанных нет даже бандитов, которых ты видел возле черного хода. Крестничков твоих и Ирины.

– Почему я не удивлен?

– Все твои предположения на грани ощущений. Ни фактов, ни улик.

– Где-то я это уже слышал… когда-то…

– И еще раз услышишь. Не за что даже уцепиться. И даже непонятно – ради чего. Отомстить за подвал?

Я фыркнул.

– А вот сестры у твоей одноклассницы Леночки действительно никакой нет. И сама Леночка в твоей квартире не появлялась. Это был маскарад с очень похожей девчонкой. Непонятно только, зачем такие сложности?

– То-то и оно…

– Пока примем к сведению и оставим за скобками. Продолжаем работать в штатном режиме. Рейды, тренировки, теория.

– Сан-Саныч, золотой! Хорошо, что напомнил. У меня тут пробельчик образовался. Погоняйте меня по маскировке. Ну пожалуйста! Грим, камуфляж, зрительная перцепция, что там еще?

Козет усмехнулся.

– Нахватался уже? Принимается. Ирина у нас спец по таким чудесам. И, наверное, даже нелишним будет кое-кого подтянуть…

Ирина встрепенулась:

– Хейфец?

– Если согласится. Сама знаешь, какой у него характер. Меня он и слушать не станет.

– У тебя запах демаскирующий.

– А чего? Нормальный запах. – Козет смущенно понюхал свое плечо. – Обыкновенный.

– Кого ты слушаешь, Саныч, – подсел я поближе. – А кто такой Хейфец?

– Гример в театре. – Мой сэнсэй теперь пытался дотянуться носом к собственной подмышке. – Хаим Натанович… Вообще-то есть немного. Я в душ.

– Ирка! Зараза! Ты соизмеряй свои шуточки. Зачем бойца из строя вывела?

– А от тебя манной кашей воняет постоянно.

Я поперхнулся от неожиданности. Вот что с ней делать?

– Ну все! Доигралась. Сейчас я тебя нюхать буду!

И кинулся на нее.

После шумной возни на татами минут через десять от нас обоих пахло далеко не фиалками. Вышедший из душа Козет, свежий и благоухающий, брезгливо повел носом и демонстративно отвернулся.

– Так что же, молодой человек, у вас есть желание освоить теорию зрительной маскировки за два дня?

– Собственно, не совсем теорию. Все же меня больше интересует практика.

Пожилой еврей поправил старинное пенсне на массивном носу, внимательно посмотрел на меня и скептически пожевал губами.

– Знаете что, юноша. Отчего-то у меня складывается впечатление, что вы обладаете не по годам развитой головой. Таки не надо портить это приятное ощущение. Вы, извиняюсь, только что произнесли глупость, которая больше подходит вашему внешнему виду, чем тому, чего я не вижу внутри.

Надо включать заднюю. До чего же трудный человек! Целый час бьюсь с ним. Уговариваю, подлизываюсь, кручусь как уж на сковороде. Будто бы на минном поле – не могу нащупать безопасную тропинку. Шаг в сторону – и он опять недоволен.

– Уважаемый Хаим Натанович! Скажу по-другому. Я готов потратить столько времени на предмет нашего спора, сколько потребует основательная глубина его изучения, с тем чтобы в дальнейшем теоретические пробелы ни в коей мере не могли послужить досадной причиной практических ошибок.

Хейфец удовлетворенно кивнул. Погримасничал немного, пытаясь опять выровнять свои стеклышки на носу, только уже без помощи рук. Наконец сподобился:

– Вы говорите правильные слова, молодой человек. Вы умеете говорить правильные слова, что очень странно для вашего возраста. Это любопытно. Только ведь старый Хейфец давно уже не консультирует спецслужбы. По ряду деликатных причин, о которых вам знать будет неприятно.