Дважды в одну реку

А получается то, что в скором будущем обзовут зловещим трехбуквием «ОПГ»[5]. В целом структура организованной преступной группировки по торговле людьми более или менее очерчена. В контуре. И картина начинает приобретать до боли узнаваемые очертания. Особенно для тех, кто, как я, пережил постперестроечную вакханалию. В сознательной фазе своего возраста. Есть, конечно, еще вопросы, но… так, второстепенные.

Представляете? Торговля людьми!

Советскими девушками, на минутку! И это в стране победившего, или, как канонизировали тогда на одном из очередных съездов КПСС, «развитого» социализма!

Наше начальство билось в истерике.

От нас требовали немедленно «искоренить», «выжечь каленым железом» и «растереть в пух и прах» врагов социалистического порядка. И его, имеется в виду начальство, можно было понять. Но… лишь понять, не более того. Реализовывать же эту экстремальную стратегию все-таки было рановато: не установлена личность главаря, неизвестно его местонахождение и, самое главное, не найдены жертвы. Одно лишь утешало – моряки-контрабандисты во главе с рыжебородым викингом находились под плотным колпаком наружки. Нам стоило огромного труда убедить возбужденное начальство оставить фигурантов на свободе. Пока. Под гарантию, что никто никого и никуда не увезет, будь то хоть на продажу, хоть на увеселительную прогулку с пляжным пикником. Если даже и попытается – это, напротив, станет для нас удачей: взяли бы всех тепленькими и с поличным.

М-да. Мечтать не вредно…

О плюсах.

Из многострадального мотоцикла спецы извлекли разрекламированный Баксом маячок. Устройство разобрали и рассмотрели. Действительно, оригинальная схема. Простенько и со вкусом. Чуток подправили, оптимизировали, облагородили и… вручили мне для тестирования. Иными словами – на «поводок» щенка посадили. Это к тому, что именно я еще и подсказал, как усовершенствовать определитель геолокации при помощи осциллографа с наложенной на экран контурной картой города. И при помощи двух стационарных передатчиков, разнесенных от базы равнобедренным треугольником, – километров на семь-восемь каждый.

Теперь, держа маяк при себе в небольшом рюкзачке за спиной, – я для наших спецов был как на ладошке, с точностью до пяти метров. Ну и тревожная кнопка, куда без нее – срабатывала, если маячок сильно встряхнуть, ударить или просто уронить. Впрочем, можно было и по-человечески нажать на контактное устройство в нужном месте. На такую очень незаметную выпуклость – случайный клиент ни в жисть не найдет. Конспирация – в лучшем стиле большевистских традиций, отточенных шестидесятилетней практикой борьбы со шпионами всех мастей. Короче, апгрейдили вражеский гаджет как смогли.

Теперь опять о грустном.

Надо думать, я некоторым образом расстроил своего не совсем адекватного оппонента. Потому как незатейливо и грубо сорвал его планы по моему изничтожению, сунув под нос яркую погремушку. Да еще и по ребрам надавал в довесок. Не думаю, что после этого он проникся ко мне дополнительной симпатией. Судя по предварительному психологическому наброску этой личности, мы столкнулись с весьма злопамятным кадром. И хитромудрым.

А это ничего хорошего мне не сулило.

И что наиболее тревожно – не только мне…

– Мам! Тебя завтра во Дворец пионеров просили зайти. – Я начинаю операцию по «защите свидетелей»: пытаюсь убрать с игрового поля своих родителей, с которыми Бакс лично знаком, не говоря уже об информированности его по поводу нашего места жительства. – Что-то очень срочное. И важное. Можешь даже на работу опоздать, туда уже звонили.

– А что случилось? – Мама тут же отрывается от замеса очередной порции теста и вытирает руки о передник. – Опять соревнования?

В точку! Да у меня мамочка, оказывается, уже отформатирована нужным образом! Гнем дальше.

– Не знаю, мам. Наверное. Скажут завтра.

– Ну хоть что-то твой тренер говорил?

Мертвая хватка! Любой бультерьер позавидует.

– Да что-то про спортивный лагерь. «Горный». Возле Родникового. На месяц. Но это не точно.

– Опять лагерь? А учиться когда?

– Говорю же, не точно. Ирина еще что-то про путевки говорила. В Болгарию. Мол, пропадают. Говорила – сгорят, если не использовать. Да и не мне говорила – Сан-Санычу. Не знаю, короче. Сходи завтра сама – все узнаешь.

Почва подготовлена. Завтра туда ляжет жирное пророщенное зерно.

Это Пятый придумал – отправить моих на пару недель в Варну, а меня оформить в спортивный лагерь-интернат. И все это – срочно, одним днем. По горящим якобы путевкам. Не может не прокатить.

– В Болгарию? Ты хочешь сказать…

– Мам! Я же говорю – не знаю. А если и в Болгарию? Ты разве не хотела бы туда съездить?

– В Болгарию… я и не была там ни разу…

– Можно подумать, я там каждую неделю тусуюсь.

– Что за слова? С уголовниками, что ли, тусу… водишься? – Мамин «втык» происходит практически на автопилоте, в качестве вторичного, бессознательного процесса. А параллельно продолжает кипеть основная мозговая деятельность. – А работа? А Василий, бабуля? А папа как?!

– Да, может быть, я еще не так все понял. Ты подожди собираться-то…

Ага! Наивный.